«Тайный» пленум ЦК. Июнь 1937. Как проходил самый кровавый съезд вождей партии
К весне 1937 г. цикл репрессий, связанных с разгромом троцкистов и национал-большевиков был завершен, подлинные и мнимые шпионы пойманы, и ситуация возвращалась в русло советской нормальности, которая, как сыр-фондю на медленном огне, всегда подогревалась разоблачением «врагов».
Работа НКВД по раскрытию заговора «правых» продолжалась, но она оставалась замкнута в узких границах. Допрашивались Бухарин, Рыков, Енукидзе, Ягода с особым вниманием к его подельникам Молчанову, Прокофьеву, Буланову.
Бухарин изображен на конгрессе по истории науки в Лондоне в 1931 году.
Число жертв в большевистском руководстве, региональном и центральном, выглядело минимальным.
Всего с 1 января по 1 июля 1937 г. из ВКП(б) были исключены 20 500 членов – величина небольшая по сравнению с чистками 1929 г., 1933 г., 1935 г., с их сотнями тысяч исключенных.
Ход расследования «заговоров» аппаратом НКВД СССР настраивал на подведение итогов. Резкого, взрывного расширения репрессий в июне 1937 г. не предвещало ничто.
Вдруг, со 2 июля 1937 г. повестка Политбюро начинает заполняться постановлениями «Об антисоветских элементах». Они были приняты как минимум 2, 5, 9, 10 июля дважды, 11 июля, а 30 июля на одобрение Политбюро поступила записка Фриновского с приложением приказа наркома НКВД №00447, развязавшего Большой террор в отношении уже не десятков и сотен, а десятков и сотен тысяч человек.
Что же такого произошло в июне, что на месте остывавшего пепла началось извержение вулкана? Лишь одно из тогдашних событие может претендовать на явление такого масштаба и такой интенсивности – пленум ЦК ВКП(б), продолжавшийся с 23 по 29 июня.
Фактически лишь после этого пленума сорвалась лавина репрессий, которая затронула много более широкие круги партийного, советского, хозяйственного аппарата, чем первоначально разгромленные группы троцкистских, национал-большевистских и националистических отщепенцев. А самое главное, репрессии «пошли в массы», превратившись в Большой террор.
Июньский 1937 г. пленум ЦК ВКП(б) был настолько важным событием, что, готовясь к нему, Сталин даже не поехал на похороны своей матери, которая умерла 4 июня 1937 г. от воспаления легких.
Могила матери Сталина – Екатерины Гиоргис асули Геладзе, пантеон Мтацминда в Тбилиси, Грузия.
Похороны Кеке прошли по религиозному обряду и Лаврентий Берия нес ее гроб. Он нашел на это время, хотя готовился к пленуму, наверное, еще прилежнее, чем Сталин.
Е. Г. Джугашвили, Л. П. Берия, Н. А. Лакоба, И. В. Джугашвили — во время последнего визита Сталина к матери. 1935 год.
Пленум начал работать вечером 23 июня и завершился 29 июня. Стенограмма этого пленума отсутствует; неизвестно даже, велась ли она, и существует предположение, что она была уничтожена в страхе последствий, вызванных этим событием.
Происходившее на пленуме остается неясным. Спектр мнений историков широк: от бунта «старой гвардии большевиков» против «сталинских репрессий» и лично против Сталина – до отрицания каких-либо резкостей в работе пленума, переключившего репрессии от разгрома оппозиций к массовому террору.
Если концепции первого вида строятся на воспоминаниях участников пленума – как правило, в пересказах третьих и четвертых лиц, то концепции второго вида – на доступных документах, принятых собственно пленумом, таких, как постановление об исключении из руководящих органов партии членов и кандидатов в члены ЦК, и на документах, принятых Политбюро в дни работы пленума, вроде постановления о вскрытой в Западной Сибири «повстанческой» организации бывших кулаков от 28 июня.
Соответственно, в зависимости от своих убеждений, историки видят главными действующими лицами то большевиков-бунтарей, вроде Каминского (кандидат в члены ЦК) и еще более «старого большевика», заведующего политико-административным отделом ЦК ВКП(б), члена ЦК Осипа Ароновича Пятницкого (Иосифа Ориоловича Таршиса), то – Сталина и Ежова.
Иосиф Сталин и нарком внутренних дел Николай Ежов направляются на Красную площадь (январь 1937).
А доклад Ежова «восстанавливается» в этом случае по «конспекту и материалам», имеющимся в архиве ФСБ РФ.
Доклад Ежова был построен в хорошей лекторской манере, в нем систематически изложены сведения о заговорах, вскрытых с февральско-мартовского 1937 г. пленума ЦК ВКП(б), с опорой на разоблачение заговора в НКВД по главе с Ягодой.
Ежов подробно описал планы и действия Ягоды по захвату власти и «реставрации капитализма в СССР».
То есть посвящен он был прежде всего самокритике Ежовым своего собственного ведомства, НКВД, что приветствовалось большинством пленума, в НКВД не состоявшим, как внутриведомственный спектакль. За границы НКВД Ежов выходил весьма ограниченно и осторожно.
Среди «внечекистских» заговоров он вновь назвал «заговор военных» во главе с Тухачевским, «Кремлевское дело» Енукидзе, «Ростовское дело» в Азово-Черноморском и Орджоникидзевском краях, во главе которого был назван Шеболдаев, арестованный незадолго до пленума, 10 июня, в должности первого секретаря Курского обкома ВКП(б). Эти заговоры были уже отработанным материалом и ничего нового в дискуссию на пленуме внести не могли.
Из нового и крупного Ежов назвал: «правотроцкистскую группу в Восточной Сибири» во главе с первым секретарем крайкома ВКП(б) Михаилом Осиповичем Разумовым (Ароном Иосифовичем Арханцевым), арестованным 1 июня 1937 г.;
Михаил Осипович Разумов. 1933—1937 гг. — первый секретарь Восточно-Сибирского краевого комитета ВКП(б).
«антисоветскую группу на Урале» во главе с первым секретарем Свердловского обкома Кабаковым, арестованным 24 апреля 1937 г.;
Иван Дмитриевич Кабаков. С 1934 по 1937 первый секретарь Свердловского обкома ВКП(б).
«организацию правых в Западной Сибири» среди спецпереселенцев; «право-фашистскую группу в Западной области» (ныне Смоленская) во главе с первым секретарем обкома Иваном Петровичем Румянцевым, арестованным 17 июня 1937 г.;
Иван Петрович Румянцев.
«право-троцкистскую шпионскую организацию на Дальнем Востоке» во главе с председателем крайисполкома Григорием Максимовичем Крутовым, арестованным 4 июня 1937 г.;
Григорий Максимович Крутов. 6-й Председатель Дальневосточного крайисполкома.
и «польскую группу нацдемов в Белоруссии» во главе с председателем БелСНК Николаем Матвеевичем Голодедом, арестованным в июне 1937 г. и 21 июня разбившимся насмерть, выбросившись из окна во время допроса в БелНКВД.
Николай Матвеевич Голодед. В 1927—1937 годах председатель СНК БССР. Делегат 14—17-го съездов ВКП(б), на 16-м и 17-м съездах избирался кандидатом в члены ЦК партии. Награждён орденом Ленина. Был арестован в Москве 14 июня 1937 года и направлен в Минск, где во время допроса в здании НКВД БССР выбросился из окна 5-го этажа.
Ежов сделал акцент на своекорыстном и шпионском характере деятельности заговорщиков, которые показаны как оторванные от основного населения вражеские группы.
Единственной массовой их опорой являлись озлобленные бывшие кулаки и спецпоселенцы, участники белого движения и националисты среди нацменьшинств. Нигде в своем докладе (судя по конспекту) Ежов не презентует низовые массовые организации заговорщиков во всех регионах СССР.
Предположение о том, что именно июньский пленум санкционировал «массовые операции» НКВД СССР, то есть Большой террор, остается либо предположением, либо хронологическим совпадением.
Ни конспект и материалы доклада Ежова, ни воспоминания участников пленума не содержат ни предложений о переходе к «массовым операциям», ни высказываний об их необходимости.
И в докладе Ежова, и в воспоминаниях идея «массовых операций» отсутствует. Июньский пленум остался обсуждением антисоветского заговора среди партийно-чекистско-советско-хозяйственной верхушки.
(Окончание следует)
