Предвыборный период в российской политике все больше напоминает футбольное межсезонье. Спортивные успехи наших команд напрямую связаны с деньгами и административным ресурсом, которые позволяют приобретать звездных игроков. По этому же принципу действуют и политические партии.
“Справедливая Россия”, например, лишилась административной поддержки и демонстрирует первые признаки грядущего массового бегства из ее рядов. Первым партию покинул ее главный спонсор и по совместительству вице-спикер Госдумы Александр Бабаков, обвинив бывших коллег в излишней оппозиционности и деструктивности. Справоросы делают хорошую мину: мол, с этим “попутчиком” в партии было много проблем, и даже хорошо, что дальше будем без него. Однако все понимают: уход олигарха Бабакова демонстрирует, что в Кремле окончательно поставили крест на этом партийном проекте. Это несомненно знаковый уход.
А вот вчерашний аутсайдер нашего чемпионата “Правое дело”, получив щедрого спонсора в лице Михаила Прохорова, начал активно осваивать политический трансферный рынок. Сначала ряды партии пополнил ветеран Александр Любимов, занимающий ныне пост заместителя гендиректора ВГТРК. Предполагается, что это даст партии зеленый свет на государственном ТВ. Вслед за Любимовым о готовности присоединиться к “Правому делу” объявил екатеринбургский борец с наркомафией Евгений Ройзман, которого впечатлила “большая личная мощь” Прохорова.
Новости трансферного рынка, переходы из одного клуба в другой всегда очень увлекательны. Но политика – это все-таки не футбол. И впечатляет та легкость, с которой люди зачастую меняют партии с, казалось бы, противоположными идеологиями. В этом смысле понятно поведение Михаила Прохорова, который демонстрирует типичную для бизнеса всеядность и, кажется, готов принять в партию любого более или менее популярного деятеля независимо от его политических убеждений. Но гибкость остальных граждан вызывает некоторое недоумение.
Тот же Евгений Ройзман. Он ведь уже был депутатом и членом фракции “Справедливая Россия”. Закончилось для него это не очень приятно: накануне выборов 2007 года по требованию администрации президента партийное руководство просто выкинуло его из списка. Причем неофициальная, но публичная формулировка была крайне унизительной: Путин дал указание очистить списки кандидатов от криминальных элементов.
Зачем же Ройзман влезает в очередной кремлевский проект, ставя на кон собственную репутацию? Аргументация у людей, принимающих подобные предложения, всегда очень похожа: я человек дела, удостоверение депутата поможет мне расширить горизонты и действовать более эффективно. И почти всегда время показывает, что это ложная аргументация, которая всего лишь прикрывает встраивание человека в конъюнктуру. Дело, конечно, не в эффективности: антинаркотический фонд Ройзмана работал примерно с одинаковым КПД и когда он заседал в думе, и когда лишился мандата. Просто быть депутатом, по логике таких людей, всегда лучше, чем не быть им.
Репутационные риски Евгений Ройзман, видимо, прекрасно понимает. Недаром он попытался разделить ответственность за это решение с читателями собственного блога, устроив опрос в Живом Журнале. И надо сказать, многие его сторонники, судя по комментариям, воспринимают вступление в “Правое дело” как продажу души дьяволу. Евгений Ройзман никогда не отличался либерализмом взглядов, и для его электората (людей в основном православных, нередко с националистическими взглядами) фигура олигарха Прохорова выглядит весьма раздражающей. Такой союз стал для этих людей настоящим шоком.
Впрочем, все это еще цветочки. Ввязываясь в кремлевские партийные игры, политик всегда должен понимать, что в какой-то момент придется платить по счетам. За примерами далеко ходить не надо: в нынешний фракции “Справедливой России” досиживает свой депутатский срок Илья Пономарев. Когда-то он был одним из самых яростных критиков Путина, участвовал в радикальных акциях протеста, ездил по регионам и выводил людей в палаточные лагеря перед зданиями администраций. Потом его позвали в партию и посулили депутатский мандат. Пономарев обещал не предавать идей и единомышленников и, став депутатом, усилить революционную борьбу. В итоге в 2008 году вместе со всей фракцией он голосовал за утверждение Путина премьер-министром. С тех пор о “революционере” Пономареве мало что слышно.
Главное, что объединяет современный российский футбол и политическую систему, – это договорные матчи. Кто бы куда ни переходил, чемпион известен еще до старта соревнования. Но если для футболиста менять клубы в порядке вещей, то у политика нет большего ресурса, чем собственная репутация.
Доверие к политику возникает тогда, когда репутация для него не пустой звук. Пономарев и Ройзман этот тест не прошли. Хочется верить, что та же Евгения Чирикова поведет себя в похожей ситуации иначе.
Вообще очень важно, чтобы лицемерие перестало быть нормой для российской политики. Это станет первым шагом к ее выздоровлению. Когда-то на меня произвело огромное впечатление выступление зампреда “Яблока” Сергея Иваненко. “Есть вещи поважнее мест в Государственной думе!” – гремел он с трибуны партийного съезда, имея в виду, что нельзя торговать репутацией ради прохождения в парламент. И спустя пару лет тот же Иваненко вел гнусные согласования партийной позиции на выборах с администрацией президента. “Ну ведь вы же говорили, что есть вещи поважнее?..” – сказал я ему тогда. “Илья, – по-отечески улыбнулся мне в ответ Сергей Викторович. – Не надо все понимать так буквально”.
