Виной сокрушительного поражения СССР в июне 1941 года стало предательство? (Окончание)
— Значит, немцы в 1941-м в Красную армию «вбили клин»?
— Самые для нас печальные. Таковые клинья из районов Бреста и Сувалки, которые наступали на узком фронте 50 и 70 километров, легко пробили оборону растянутых линейно по государственной границе советских войск и на 6-й день войны соединились в районе Минска. В окружение попало, по данным генерала А.И. Еременки, который сменил на посту командующего войсками Западного фронта генерала Павлова, 11 советских дивизий. Образовался известный Новогрудский «котел». Новогрудским он назван потому, что окруженная советская группировка оказалась в лесисто-болотистой местности Нолибокской пущи, где самым крупным населенным пунктом (ориентиром) оказался районный город Новогрудок.
Окруженные советские войска не имели общего командования, связи, были разобщены, фактически рассыпались на мелкие подразделения и группы. Новогрудский «котел», по немецкой терминологии «мешок под Новогрудком», серьёзно беспокоил немецкое командование – ведь в немецком тылу оказались 11 советских дивизий. Другая причина беспокойства, «котел» срывал планы молниеносной войны, потому что в блокировании окруженной советской группировки были задействованы танковые дивизии, задача которых – бросок на восток, на Москву. Как свидетельствует военный дневник генерала Гальдера, планами ликвидации Новогрудского «котла» занимался лично Гитлер и высшие чины вермахта.
Немецкое командование ликвидировало Новогрудский «котел» путем сужения кольца окружения, проявляя при этом неоправданную жестокость. Опубликован дневник немецкого унтер-офицера Роберта Руппа, участника ликвидации «котла», в котором он записал, что пленных не брали, добивали раненных, расстреливали даже парламентеров. Жестокое обращение с окруженцами подтверждает и командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Бок, который 30 июня 1941 года записал в своем дневнике, что немецкие солдаты «убивают на своем пути всех подряд».
По немецким архивным документам, основные силы Новогрудского «котла» были подавлены к 8 июля 1941 года, но местные жители утверждали, что бои продолжались даже в августе. Таким образом, линейная тактика в Белоруссии завершилась большой кровью и страданиями сотен тысяч советских солдат и офицеров.
Немецкая военная техника на площади Ленина (ныне – Независимости) в Минске
Партизан объявили «врагами народа»
— Кроме линейной тактики советским руководством были допущены и другие судьбоносные для советского государства просчеты и ошибки.
— Судьбоносные? Для всего СССР или только для Белоруссии?
— И для советского государства, и для Белоруссии. Напомним хотя бы некоторые страницы истории организации партизанского движения.
— Партизанское движение – судьбоносное?
— Это как понимать роль и задачи партизанского движения. Еще герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов предупреждал, что задача партизан «не поймать десяток французских фуражиров», или сжечь «овин с сеном», а перерезать пути снабжения войск неприятеля, лишить его «боезапасов, провианта и пополнения». Эти задачи партизан приобрели особенную актуальность в средине ХХ века, в эпоху «войн моторов». Приведу лишь один пример: по стандартам вермахта, в 1941 году, одной пехотной дивизии, при ведении боевых действий, требовалось 1100 тонн расходных материалов: боеприпасов, горючего и т.д..
В Белоруссии воевали 50 дивизий, не трудно подсчитать, какие требовались колоссальные объемы военных перевозок. Выдержать такие перевозки могли в то время только железные дороги. По свидетельству И. Г. Старинова, в 1930-е гг. в СССР был разработан план крупномасштабной партизанской операции, в результате которой предполагалось парализовать основные коммуникации западных областей Белоруссии, Украины, Бессарабии и др., занятых врагом. В результате такой операции войска противника остались бы без горючего и боеприпасов. В этих целях в приграничных областях были развернуты секретные партизанские формирования. По данным С.А. Ваупшасова, в Белоруссии были сформированы шесть партизанских отрядов: Минский, Борисовский, Бобруйский, Слуцкий, Мозырский и Полоцкий.
Численность отрядов устанавливалась в 300–500 человек. В белорусских лесах для будущих партизан были зарыты в землю 50 тысяч винтовок, 150 ручных пулеметов, патроны, толовые шашки. Были подобраны кадры будущих партизан, они прошли обучение в спецшколах. Даже были проведены масштабные тактические учения с будущими партизанами, которые показали обнадёживающие результаты. Но во второй половине 1930-х годов все изменилось. В Белоруссии начались громкие политические процессы против так званых «нацдемов», которые будто ориентировались не на пролетарскую Москву, а на буржуазную Варшаву.
Кого-то в советском руководстве «осенила» мысль: а секретные партизанские отряды не тайные ли силы белорусских националистов? Ведь по советской военной доктрине – мы будем воевать на чужой территории, зачем тогда партизанские отряды? Отряды были распущены, кадры будущих партизан репрессированы, закладки в лесах оружия изъяты. И получилось то, что получилось: немцы менее чем за месяц оккупировали территорию Белоруссии, партизанское движение в невероятно суровое время немецкой оккупации пришлось создавать буквально с ноля. Были и еще крайне негативные последствия ликвидации партизанских отрядов, о которых и сегодня мало кто знает.
Чтобы солдат хорошо воевал
Нацистам оставили исправные мосты железные и автомобильные дороги
— Возможно, репрессии отпугнули людей от партизанки? Люди боялись, как бы их патриотизм не обернулся ярлыком «враг народа»?
— Не только в этом. Помните известную директиву советского правительства – при вынужденном отходе Красной Армии угонять на восток паровозы, скот, что нельзя было угнать – уничтожать, чтобы не достались врагу. А на деле – кто должен уничтожать? Диверсионные партизанские отряды были распущены, органы НКВД отошли вместе с Красной Армией, поэтому в Белоруссии случилось наихудшее: железные дороги в целостности и сохранности достались врагу. Фельдмаршал Бок, командующий группой армий «Центр», в своем дневнике отметил, что у него вызвало крайнее удивление, когда посещая 22 июня 1941 года Брест он увидел исправный железнодорожный мост, по которому переправлялись немецкие войска.
Он свидетельствует, что местные железные дороги в Белоруссии были оставлены советскими войсками в исправном состоянии, это позволило сразу задействовать их для воинских перевозок. В дневнике 25 июня 1941 года фельдмаршал Бок записал: «Благодаря использованию местного вагонно-локомотивного парка мы получили возможность осуществлять транспортировку войск и грузов по местным железным дорогам…».
— Но ведь кроме диверсантов-партизан сколько в Советском Союзе было органов и учреждений, которые по долгу своей службы должны были привести в негодное состояние имущество, которое нельзя было переправить на восток.
— Должны были, да не сделали.
— И что же это иное, если не предательство?
— Именно «иное». Сегодня немногие представляют себе, как репрессии военных кадров, арест командования Западного фронта, отразились на настроении командиров и штабов. Приведу два примера. И.Г. Старинов летом 1941 года зашел в штаб Западного фронта по служебным делам. К его удивлению, работник штаба внезапно побледнел, потерял дар речи, начал бессвязно оправдываться: «Я не виноват… Я делал все, что мог…» Оказывается, штабного работника смертельно испугали спутники Старинова – два офицера-пограничника в форме НКВД… Другой пример.
В своих мемуарах маршал А.И. Еременко отмечает – когда вместо Павлова он был назначен командующим Западным фронтом, его поразила инертность работников штаба фронта и подчиненных ему командиров, никто не проявлял никакой инициативы, боялись, без приказа сверху и шагу ступить… Случались в Белоруссии вообще трудновообразимые ситуации. Об одной из них секретарь ЦК КПБ П.К. Пономаренко сообщил в письме И.В Сталину 3 сентября 1941 года. В Белоруссии на оборонительных работах «было занято 2 млн. человек», – сообщал Пономаренко Сталину. Их усилиями белорусские города были «опоясаны огромными противотанковыми рвами, волчьими ямами, надолбами, завалами… И вся эта огромная работа сводилась к нолю».
— Как это, к нолю?
— Пономаренко так объяснил ситуацию: «Дороги не перекапывались…При отходе наших войск дороги, как правило не минировались, не взрывались и противник проходил беспрепятственно».
— Но почему же после отхода наших войск перемычки во рвах не были взорваны?
— Вы не поверите, но причина та же: не было приказа сверху, да и некому было взрывать, саперы и органы НКВД отошли с нашими войсками…
— Иными словами, главным предателем в начале войны, основным виновником нашего сокрушительного поражения стал вирус страха, сковавший почти весь командный состав Западного фронта. Но ведь были и инициативные командиры и штабы, которые и в суровом 1941 году не боялись принимать ответственные решения, вместе с подчиненными проявляли чудеса героизма и отваги.
— Я только об этом хотел сказать, но вы меня опередили. 24-я стрелковая дивизия под командованием генерала К.М. Галицкого сохранила боеготовность, управляемость, с боями вышла из Новогрудского «котла», совершила 500-километровый поход по тылам противника и соединились с основными силами Красной Армии. О подвигах бойцов и командиров дивизии писали в 1941 году газеты «Правда» и «Красная Звезда». Заместитель командующего Западным фронтом генерал И.В. Болдин, попав в Новогрудский «котел» не растерялся, из окруженцев сформировал «лесную дивизию», с боями вывел ее из «котла», был заслужено отмечен в приказе И.В. Сталина.
Мужественно и стойко сражались воины укрепленных районов, пограничники. Некоторые бойцы мужественно сражались в дотах даже тогда, когда их доты были обойдены противником. В первый день войны в районе Белостока лейтенант А.В. Кокарев применил воздушный таран, сбил немецкий самолет, сумел дотянуть до своего аэродрома и совершить посадку. Таких примеров множество, и они позволяют нам характеризовать начало войны в Белоруссии не иначе, как события героические и трагические.
С таким сопротивлением, как на восточном фронте, немцы ещё не сталкивались
— Из каждого поражения надо извлекать уроки.
— Хотел бы отметить два урока. Первый урок – не упрощать и не приукрашивать историю войны. Мне вспоминается, как Герой Советского Союза Иван Данилович Лебедев, прошедший всю войну на передовой, не раз с горькой обидой отмечал: «ну зачем нам в предвоенные годы внушали, будто Красная Армия за месяц будет в Берлине? Сколько вреда принесло это шапкозакидательство
… Почему нам не говорили, что в войне может всякое случиться, придется и отходить, и терпеть неудачи, но стойко перенесем все невзгоды и – победа обязательно будет за нами». Иван Данилович часто напоминал молодежи – не запаникуем, не побоимся трудностей – обязательно победим!
И второй урок. Трудно переоценить вклад партизан в общее дело Победы. Приведу лишь один факт: во время судьбоносной Курской битвы белорусские партизаны провели широкомасштабную операцию «Рельсовая война». Сегодня исследователи подсчитали – «рельсовая война» на 40 % сократила снабжение боеприпасами, техникой и топливом группу армий «Центр», что значительно подорвало ее боеспособность в Курской битве.
Наверное, пришло время отдать должное партизанам и в России, и в Белоруссии и установить государственный праздник – День памяти партизан. Этот праздник будет напоминать народам России и Белоруссии об их общей борьбе, о нерушимых узах воинского братства. Белорусские партизаны ждут и верят – такому государственному празднику быть!
Конечно, мы осветили не все вопросы начала войны. А как хотелось бы поднять проблему упреждающего удара, обустройства территории Беларуси как западного театра военных действий, судеб военачальников, воевавших в Белоруссии и многое другое. Будем терпеливо ждать и надеяться, что несвоевременные мысли о войне когда-нибудь в вашем журнале составит отдельную рубрику, которую будут любить и почитать как в России, так и в Белоруссии.
К сведению
БАСЮК Иван Александрович, профессор Гродненского государственного университета имени Янки Купалы, доктор исторических наук, профессор. Исследует проблемы Великой Отечественной войны, историю белорусской государственности и историю политической и правовой мысли Беларуси.
