Тайны «секретного доклада». Малоизвестные страницы ХХ съезда КПСС   (Окончание )

 XX съезд КПСС. Представители братских коммунистических и рабочих партий в зале заседаний. Москва, 1956 г.

В конце концов объединение двух вариантов — поспеловского и того, который надиктовал сам Хрущев, — стало основой будущего «секретного доклада». Поспеловский вариант доклада включал в себя теоретический раздел: осуждение культа личности с позиций марксизма, сведения о так называемом «политическом завещании» Ленина с критикой Сталина, ссылки на «болезненную подозрительность И. В. Сталина», что «привело к большим бедствиям, к массовым репрессиям против невинных людей в 1937–1938 гг., к так называемому “ленинградскому делу”, состряпанному преступной шайкой Берия — Абакумова, к позорному “делу врачей”».

 В этом проекте весьма подробно рассказывалось о судьбе делегатов ХVII съезда ВКП(б), приводились впечатляющие факты расправы над рядом государственных и партийных деятелей в конце 30-х гг. Однако в нем тщательно обходились вопросы персональной ответственности людей из окружения Сталина, вся вина возлагалась на самого Сталина и «вышедший из-под партийного контроля аппарат НКВД». Укажем еще на одно принципиальное положение поспеловского варианта доклада: сведения о репрессиях обрывались 1940 г., в нем полностью отсутствовали данные и оценки событий 1940-х — начала 1950-х гг.

Иными были предложения самого Хрущева. О них мы можем судить по записи диктовки 19 февраля 1956 г. Именно она и стала основой будущего доклада на ХХ съезде. Хрущев, конечно, использовал поспеловский проект, но в ряде случаев расставил существенно иные акценты и, главное, изменил и хронологические, и концептуальные рамки доклада. Прежде всего, Хрущев попытался ответить на естественный вопрос: почему партийное руководство мирилось со сталинским произволом?

 «Сталин проявлял полную нетерпимость коллективности… — говорил Хрущев. — Он действовал не путем убеждения, кропотливой работы… а путем навязывания, путем требования принятия его понимания вопроса, и кто этому сопротивлялся или старался доказывать свою правоту, тот был обречен на исключение из руководящего коллектива с последующим немедленным уничтожением».

Хрущев считал, что «жестокая и полезная борьба, которая была проведена партией с троцкистами, зиновьевцами и правыми, была необходима и понятна и здесь Сталин сыграл положительную роль». Но Хрущев высказал сомнение в справедливости методов внутрипартийной борьбы.

Хрущев не собирался ограничиваться только довоенной историей страны. Для него не менее важна была оценка роли Сталина в войне, в событиях послевоенного времени. Оценки Хрущева пристрастны, факты часто не проверены, это экспромты, рожденные личными тревогами, в них много от того соперничества между советскими лидерами, которое появилось в последние годы жизни Сталина и сохранилось при «коллективном руководстве».

Стенограмма Хрущева сумбурна, он перескакивает с одной темы на другую, не пытается выдерживать хронологию событий. Однако своя логика у Хрущева есть. Это стремление возложить вину за все плохое в прошлом на Сталина и Берию и тем самым реабилитировать коммунистическую партию, реабилитировать идеи социализма и коммунизма и советский режим в целом.

Делегаты съезда единодушно голосуют за принятие постановления по отчетному докладу Н. С. Хрущева. Москва, 1956 г.

В своем варианте доклада Хрущев создал карикатурный портрет Сталина в дни Великой Отечественной войны, мало соответствовавший реальности. По мнению Хрущева, Сталин оказался совершенно неспособным к руководству армией и страной в начале войны, целый год не подписывал приказы. На Сталина Хрущев возлагал ответственность за неподготовленность к войне, за окружение частей Красной Армии под Киевом в 1941 г., под Харьковом в 1942 г.

«Ленинградское дело», «Дело врачей» — во всех случаях ответственность за эти политические процессы недавнего прошлого Хрущев возлагал лично на Сталина.

Важно и то, что в своем варианте доклада Хрущев не ограничивался установлением ответственности Сталина, он напрямую подводил к тому, что ответственность за преступления прошлого разделяют люди и ныне входящие в высшее политическое руководство страны.

Обличая репрессии недавнего прошлого, Хрущев метил в Маленкова, который в последние годы жизни Сталина отвечал за деятельность карательных органов. Маленков и его люди оказывались ответственными за преступления Сталина. Окончательная схватка за власть между Маленковым и Хрущевым приближалась, и Хрущев на пути к этой схватке постепенно отнимал у Маленкова не только полномочия, но и его авторитет.

Н.С. Хрущев

Продиктованный Н. С. Хрущевым текст лег в основу его «секретного доклада», прочитанного в последний день работы съезда — 25 февраля 1956 г. Существует предание, что непосредственно перед выступлением Хрущев двое суток дорабатывал текст будущего доклада вместе с секретарем ЦК КПСС Д. Т. Шепиловым.

 Именно подготовленный ими последний вариант Хрущев и зачитывал на съезде, изредка отрываясь от написанного. Если быть точным, то сам съезд практически уже закончился, повестка съезда, известная делегатам, была исчерпана, прошли выборы в ЦК КПСС.

Доклад на ХХ съезде для абсолютного большинства делегатов был неожиданным. Он стал настоящим потрясением. Зал слушал его молча, в полной тишине. После окончания доклада не было аплодисментов. Только несколько хлопков раздалось в длинном зале Большого Кремлевского дворца.

А потом начинаются исторические загадки. Как отмечают издатели доклада, ход закрытого заседания не стенографировался. После окончания доклада было решено прений по нему не открывать, ознакомить с содержанием доклада партийные организации (без публикации в печати).

Г.М. Маленков

Для его подготовки потребовалось время. Первого марта 1956 г. был представлен проект уже произнесенной (!) речи для окончательного редактирования и согласования с членами и кандидатами в члены Президиума, секретарями ЦК. Кроме того, вставлены ссылки на «источники» — работы Маркса, Энгельса и Ленина, без которых доклад на съезде КПСС был немыслим. Пятого марта Президиум ЦК принял постановление «Об ознакомлении с докладом тов. Хрущева Н. С. “О культе личности и его последствиях” на ХХ съезде КПСС», где указывалось:

«1. Предложить обкомам, крайкомам и ЦК компартий союзных республик ознакомить с докладом тов. Хрущева Н. С. “О культе личности и его последствиях” на ХХ съезде КПСС всех коммунистов и комсомольцев, а также беспартийный актив рабочих, служащих и колхозников.

2. Доклад тов. Хрущева разослать партийным организациям с грифом “Не для печати”, сняв с брошюры гриф “Строго секретно”».

Следовательно, между произнесением речи (25 февраля) и переработкой, редактированием и утверждением этого текста (5 марта 1956 г.) прошло более недели.

Митинг на заводе «Борец», посвященный итогам работы XX съезда КПСС. Москва, 1956 г.

Итак, в партийных организациях СССР читали уже отредактированный, правленый вариант доклада Хрущева. Что читал и говорил Хрущев делегатам ХХ съезда, достоверно неизвестно. Установить степень соответствия печатного текста доклада Хрущева и его устного выступления не представляется возможным, так как пока не выявлена магнитофонная запись выступления. Учитывая склонность Н. С. Хрущева к импровизации, можно предположить, что его выступление содержало и другие дополнительные сведения.

Последствия выступления Хрущева для общественного сознания переоценить трудно. Впервые была осуществлена беспрецедентная акция — практически все население страны было ознакомлено с докладом.