ПОКОРЕНИЕ СИБИРИ

Что означает слово Сибирь? Ничего не означает. Это просто топоним, такой же как Урал, Алтай, Волга и тд. У Сибири есть несколько версий происхождения. По некоторым источникам в районе впадения Тобола в Иртыш и далее до Оби обитала этническая группа, которая именовала себя «сыпыр». Одно из названий столицы хана Кучума было именно Сибыр (хотя историки придерживаются названия Искер).

Под Сибирью, в широком смысле слова, понимается территория современной России от восточных склонов Уральских гор до побережья Тихого океана. Боле точное определение Сибири не включает Челябинскую и Свердловскую области на западе и весь Дальневосточный Федеральный округ на востоке. То есть Амурская, Еврейская, Магаданская области, Хабаровский и Приморский края, Якутия, Чукотка, Камчатка и Сахалин – это не Сибирь. Сибирь принято подразделять на Западную и Восточную Сибири. Западная Сибирь – это бассейн Оби. Восточная Сибирь – бассейны Енисея и Лены, а также Забайкалье.

Главный парадокс присоединения Сибири к Московскому государству состоит в том, что в отличие от других территорий, (Новгород, Казань, Астрахань…) здесь не было принудительного присоединения. Как, впрочем, не было и добровольного. Примерно в это же время шла активная колонизация Испанией, Португалией и Англией африканских и американских земель. Там изначально правительства руководили военным захватом новых территорий. При этом колонизация сопровождалась истреблением и порабощением местного населения.

А в Сибири же была неорганизованная колонизация пространств русскими людьми. Пространства эти были крайне малонаселенные и земли хватало всем. Русские просто пришли и поселились тут, служилый люд, гарнизоны острогов да бойкие купчины — вот кто первыми отправлялись за Урал. Но история внесла свои коррективы: беспощадное подавление правительством старообрядчества, да и всякой иной вольности, повлекло за собой мощный поток переселенцев из России в Сибирь — подальше от царя и патриарха, помещиков и чиновников. Люди уходили — кто в поисках легендарной страны Беловодии, кто просто куда глаза глядят, лишь бы подальше.

Люди бежали от России, оказавшейся для них злой мачехой, совершенно так же, как в то же самое время люди бежали из Европы за океан, сберегая свою веру, свою волю. А уже вслед за ними шла московская администрация. По сути, вся Сибирь досталась Московским правителям «на халяву». В то время, как на западе Московии шли постоянные войны за крошечные кусочки территорий, отнимавшие все ресурсы казны и силы государства (литовцы, шведы, поляки, немцы, крымцы…) то на востоке, в течение примерно ста лет, были освоены и присоединены к Москве гигантские территории, превосходящие по площади как саму метрополию, так и всю остальную Европу. Россия устраивалась в Сибири с таким видом, будто нашла пустую, ничью землю, с которой поступать можно по принципу “кто вперед”.

За 100 лет до Ермака в эти земли с войсками проникли московские воеводы Федор Курбский и Иван Салтыков-Травин. Они прошли путем, который был прекрасно известен Новгородским «гостям» и промышленникам. Вообще, весь русский север, Приполярный Урал и низовья Оби считались новгородской вотчиной, откуда предприимчивые новгородцы веками «качали» драгоценную рухлядь. А местные народы формально считались новгородскими вассалами. Контроль за несметными богатствами Северных территорий был экономической подоплекой военного захвата Новгорода Москвой. После покорения Новгорода Иваном III в 1477 году к московскому княжеству отошел не только весь Север, но и так называемая Югорская земля.

Весной 1483 году рать князя Федора Курбского поднялась по Вишере, перешла Уральские горы, спустилась вниз по Тавде, где разбила войска Пелымского княжества – одного из крупнейших мансийских племенных объединений в бассейне реки Тавды. Пройдя дальше к Тоболу, Курбский оказался в «Сибирской земле» — так называлась тогда небольшая территория в низовьях Тобола, где издавна обитало угорское племя «сыпыр». Отсюда русское войско по Иртышу прошло на среднюю Обь, где успешно «воевало» угорских князей. Собрав большой ясак, московский отряд повернул назад, и 1 октября 1483 года дружина Курбского вернулась на родину, преодолев за время похода около 4,5 тысячи километров.

Результатами похода стало признание в 1484 году «князьями» Западной Сибири зависимости от Великого княжества Московского и ежегодная уплата дани. Поэтому начиная с Ивана III титулы великих князей Московских (позже перешедшие и в царский титул) включали в себя слова «великий князь Югорский, князь Удорский, Обдорский и Кондинский». А Иван Грозный, после получения известия о захвате столицы хана Кучума под названием Сибыр, включил эти земли в свой царский титул и после … царь Казанский, царь Астраханский добавил, и царь Сибирский. Сначала приближенные царя, потом приказной люд, а потом и весь народ стали называть восточные земли за Каменным поясом Сибирью.

В нашем историческом сознании первым «покорителем» Сибири является, конечно, Ермак. Он стал символом прорыва русских на восточные просторы. По сути, все путешественники 15-16 веков изначально имели не исследовательские, а чисто коммерческие и захватнические цели – Колумб, Васко да Гама, Магеллан и прочие искали пути к сказочным богатствам Африки, Индии, Китая и Японии. Находили новые земли и покоряли их. А географические открытия получались как бы сами собой, параллельно с основной деятельностью! Так и Ермака едва ли можно причислить к кругу путешественников и первооткрывателей. О его походе и его казачьего войска в Сибирь написано много, как художественных трудов, так и исторических изысканий. История сохранила нам не так много документальных сведений о Ермаке, его происхождении и его подвигах, пустоты в промежутках между фактами, как всегда, заполняют версии, догадки, мифы и, увы, фальсификации.

Кому же принадлежала идея похода в Сибирь: царю Ивану IV, промышленникам Строгановым или лично атаману Ермаку Тимофеевичу – историки не дают четкого ответа. Но так как истина всегда посередине то, скорее всего, здесь сошлись интересы всех трех сторон. Царю Ивану – новые земли и вассалы, Строгановым – безопасность, Ермаку и казакам – возможность поживы под прикрытием государственной необходимости. В этом месте просто напрашивается параллель Ермакова войска с корсарами – частными морскими разбойниками, которые получали от своих королей охранные грамоты на узаконенный грабеж вражеских кораблей.

Существует несколько версий похода Ермака, это защита владений Строгановых; разгром хана Кучума; приведение в вассальную зависимость сибирских народов и обложение их данью; установление контроля над главной сибирской водной артерией Обью; создание плацдарма для дальнейшего покорения Сибири. Есть еще одна интересная версия. Ермак де был вовсе не безродный казацкий атаман, но выходец из сибирских князей, которых истребил бухарский ставленник Кучум при захвате власти над Сибирью. Ермак имел свои законные виды на Сибирский престол, он отправился не в обычный грабительский поход, он шел отвоевывать у Кучума свою землю. Именно поэтому русские не встретили серьезного сопротивления у местного населения. Ему (населению) было лучше находиться “под своим” Ермаком, чем под чужаком Кучумом. В случае установления власти Ермака над Сибирью, его казаки из разбойников автоматически превращались бы в “регулярную” армию и становились государевыми людьми. Их статус менялся бы кардинально. Поэтому казаки так терпеливо сносили все трудности похода, который вовсе не сулил легкой поживы, но сулил им гораздо нечто большее…

Итак, по одни сведениям, в сентябре 1581 (по другим данным – летом 1582) Ермак отправился в военный поход. Это был именно военный поход, а не разбойничий набег. В состав его вооруженного формирования входили 540 собственных казачьих сил и 300 «ополченцев» от Строгановых. Рать тронулась вверх по реке Чусовой на стругах. По некоторым сведениям, было всего 80 стругов, то есть примерно по 10 человек в каждом.

От Нижних Чусовских городков по руслу реки Чусовой отряд Ермака дошел:
– по одной версии до реки Серебряная, поднялся по ней. На руках перетащили струги до речки Журавлик, впадающую в р. Баранча – левый приток Тагила;
– по другой версии, Ермак с товарищами дошли до реки Межевая Утка, поднялись по ней и потом перевалили струги в речку Каменка, потом в Выю – тоже левый приток Тагила.

В принципе, оба варианта преодоления водораздела возможны. Где именно поволокли струги через водораздел не знает никто. Да это не так и важно.

Гораздо интереснее технические детали уральской части похода:
– На каких стругах или лодках шли казаки? С парусами или без?
– Сколько верст в день преодолевали вверх по Чусовой?
– Как и сколько дней поднимались по Серебряной?
– Как осуществили сам переволок через хребет.
– Зимовали ли казаки на перевале?
– Сколько дней спускались вниз по рекам Тагил, Тура и Тобол до столицы сибирского ханства?
– Какова общая протяженность похода рати Ермака?

Попробуем ответить на эти вопросы.
Точная дата старта войска Ермака доподлинно неизвестна. Её определяют, как 1579, 1581 и 1582 годы. Скорее всего, это был 1582 год. Но нам интересен не столько год, сколько время начала экспедиции.

Хрестоматийной датой, (согласно Ремезовской летописи), считается 1 сентября. По другим источникам – середина лета. На самом деле это принципиальный вопрос. Давайте рассуждать последовательно. Начнем с численного состава казачьего войска.

Казаков с Яика на Сылву (левый приток Чусовой) пришло 540 человек. Плюс 300 ратных людей им в помощь отрядили Строгановы. Итого порядка 800 человек. Эта цифру никто не подвергает сомнениям. Она очень важна для дальнейших рассуждений.

По некоторым сведения, войско Ермака погрузилось на 80 стругов. Или на каждое судно примерно по 10 человек. Что представляли собой эти «струги»? С большой долей вероятности можно предположить, что это были большие весельные плоскодонные лодки, годные для прохода по неглубоким уральским рекам. Вообще, весельная плоскодонная лодка на Урале – самое распространенное судно. Парусной «культуры» тут не было как таковой, просто потому, что негде плавать под парусами. Парус требует мачты, а мачта – такелажа, парусины и т.д. С косым парусом на узкой реке много не «по маневрируешь». А прямой парус полезен только при попутном ветре. На таких извилистых реках, как Чусовая или Серебряная ловить попутный ветер – гиблое дело. Паруса в этой части похода были бы просто помехой. Хотя они могли пригодиться потом – на Туре, Тоболе и Иртыше. Поэтому совершенно отвергать наличие каких-то легких парусов на казацких стругах не стоит. Но при движении вверх по Чусовой и ее притокам основным двигателем была мускульная сила.

Чусовая и другие уральские реки в среднем течении каменисты и крайне мелководны. Стало быть, у лодки должна быть мелкая осадка. Её дает, как уже сказано, только плоскодонка. Кроме того, Ермак и его атаманы знали, что придется преодолевать уральский водораздел волоком. Поэтому лодки должны были быть не большие и не тяжелые, чтобы их можно было перетащить по неподготовленному волоку. А где надо – даже на руках.

Кстати, посмотрите внимательно на картину В. Сурикова. На переднем плане хорошо различим казачий струг – художник представил его как обычную лодку.

10 человек плюс столько же груза. Груз – припасы, снаряжение и оружие (пищали, мелкие мортиры и большой запас пороха и картечи).
Гребцы сидели парами, на каждое весло 1 человек. Возможно, был рулевой. На мелких перекатах, которых на Чусовой (и особенно на Серебряной) предостаточно, люди выходили прямо в воду и шли по дну, чтобы протащить лодку со снаряжением.

В сентябре на Урале вода в реках уже холодная. Сушиться и обогреваться в походе негде. Резиновых сапог еще не изобрели. Шагать в холодной воде голыми ногами значило заполучить полный букет болезней – от простуды и артрита до воспаления легких. Ермак не мог этого не понимать. Уже по одной этой причине утверждение о начале похода в начале осени, «на зиму глядя», вызывает большие сомнения. Разумно было успеть пройти мелководные уральские реки по теплу.

На современной байдарке вниз по течению на Чусовой можно делать 20-30 километров в день, если грести 8 часов подряд. Скорость течения самой Чусовой в середине лета между перекатами невелика – от 2-х до 5 км/час. Скорость груженой гребной лодки в стоячей воде при длительной размеренной гребле – максимум 7-8 км/час. (Причем увеличение количества гребцов не добавляет скорости в той де пропорции, лишь несколько уменьшается нагрузка на каждого гребца.)

Тогда скорость продвижения казачьих стругов вперед относительно берега будет – 3-5 км/час. В том числе и в тех местах, где лодки тащили на веревках с берега, подобно бурлакам. Если допустить, что веслами и ногами работали по 8-9 часов в день, то флотилия могла продвигаться вперед примерно на 25-30 км в сутки. Но с учетом перекатов, обносов, вынужденных остановок, усталости к концу дня и прочих тормозящих моментов типа ремонта лодок, 20 км в день – это самая оптимистичная дневная дистанция. Причем к концу дня руки у гребцов должны были просто отваливаться от усталости. А ведь еще нужно стать на ночлег, развести костер, приготовить еду, поспать хорошо, чтобы восстановить силы…
Расстояние от Верхнечусовских городков до г. Чусовой по руслу примерно 100 км. От Чусового до устья р. Серебряной – еще 150 верст. Итого 250. Это расстояние можно преодолеть за две недели. (Если в реальности был выбран путь до Межевой Утки, то тогда еще плюс 50 км, или 2-3 дня пути.)

Итак, отпустим нашим героям (с запасом!) три недели на весь поход по руслу Чусовой. Примем за рабочий вариант подъем к водоразделу по р. Серебряной, а не по Межевой Утке. Хотя это не очень важно – обе речки примерно одинаковы по длине (150-130 км), обе выводят к притокам р. Тагил на той стороне Уральских гор, обе одинаково труднопроходимы.

Серебряная – типичная уральская мелкая и неширокая речка. В верхнем течении просто каменистая, с лесными завалами и непроходимым буреломом по берегам. Идти по ней на веслах можно только до середины пути. А дальше надо лодки либо тягать, либо толкать шестами.

По Серебряной у древних пермяков, а потом и у манси проходил путь в Зауралье. Чтобы справиться с Серебряной, казакам Ермака приходилось вбивать поперек реки сваи и натягивать на них паруса, чтобы «подпруживать» реку и преодолевать перекаты.
Нетрудно догадаться, что подъем по р. Серебряной был не менее напряженным, чем гребной марафон по Чусовой. Скорее всего, в самом верхнем течении лодки просто тянули веревками или толкали, сойдя в воду, идя прямо по дну речки. А это, повторим, невозможно делать в холодной сентябрьской воде.

Можно предположить, что вверх по Серебряной ратники Ермака поднимались дней 10-15 «со всеми остановками» и дошли примерно до нынешнего поселка Кедровка. Ближайшая речка, текущая уже на восток – Баранча и ее притоки Актай и Журавлик (Жеровля).
Река Баранча впадает в реку Тагил. По Баранче, в принципе, уже можно сплавляться вниз к Тагилу. А Тагил в этом месте – вполне «судоходная» река для стругов, уже можно махать веслами «в полный рост».

Но от Серебряной до Актая-Журавлика-Баранчи надо было волочь лодки по земле. Оборудованного волока как такового просто не существовало. Стояла нетронутая тайга. Значит, надо было пробить просеку (дорог же тоже не было!), навалять бревна поперек дороги и тащить лодки по ним. Либо просто по земле. 10 здоровых мужиков утащат пустую лодку без труда. Груз, скорее всего, переносили на себе. Добравшись до места, где ширина ручья равнялась ширине лодки, можно было спускать их на воду.

Хрестоматийным же местом в истории похода «Ермакова войска» является утверждение, что казаки, поднявшись до верховьев р. Серебряная, остановились на зимовку на водоразделе. Указывают даже место – примерно в районе речки Кокуй.

Продолжим рассуждать логически. Место – дикая тайга, почти нет поселений и людей. Чем, спрашивается, шесть-восемь месяцев кормить 800 человек? Грабить некого. Везти с собой такое количество съестных припасов нереально. Да и кто им столько припасов припас? (Допустим, что 1 человек съедает в день 1 кг еды. На 200 дней стоянки потребуется 200 кг на каждого воина. Или 2 тонны на каждую лодку!)

Дальше. На зиму надо было ставить какое-то жилье, рыть землянки, делать печки. Из чего? Надо было ограждать лагерь каким-то тыном, чтобы обезопасить себя от внезапного нападения вогульских или татарских отрядов. Колоссальная работа! С военной точки зрения стоять на водоразделе было просто опасно. У казаков не было лошадей. А у их врагов лошади были. И, вычислив месторасположение и количество казаков, можно было легко организовать конный рейд против них превосходящими силами.

И еще. Не найдено ни одного вещественного доказательства такой длительной остановки. Археологическая экспедиция «По следам Ермака», организованная в 70-80-х годах прошлого века Уральским университетом, Нижнетагильским краеведческим музеем и журналом «Уральский следопыт» пыталась найти место зимовки дружины Ермака на предполагаемых маршрутах перевала. Результат – ничего не нашли.

Наконец, главный аргумент – волка ноги кормят! Не за тем казаки собирались в военный поход, чтобы вот так просто полгода торчать посередь тайги!
Есть версия, что казаки побросали свои струги при подъеме на перевал на р. Серебряная, спустились пешком к реке Тагил (к Ермакову городищу или другому месту) и здесь построили новые струги. Но для того, чтобы строить струги, нужны доски. В больших количествах. Значит, казаки должны были предусмотрительно запастись пилами, гвоздями, пропиткой, построить лесопилку, таскать на себе бревна к этой самой лесопилке, вручную напилить столько досок! С трудом представляю себе вольных казаков-разбойников, промышлявших грабежами и войной (фактически бандитов с большой дороги!), таскающее на хребте бревна и строящее целый флот! Опять же, на место такого объемного строительства непременно должны были остаться следы. Но ведь ничего нет…

Есть мнение, что казаки построили плоты. Да, плоты делать просто. Но плоты тихоходны и крайне неповоротливы. На плоту не пройти мели и перекаты. А дальше по Туре и Тоболу на широкой воде – как на плотах маневрировать и передвигаться? Кроме того, плоты крайне уязвимы для стрел противника.

Итак, Ермак со товарищи, преодолев самый трудный участок пути посуху, спустились в Баранчу, потом в Тагил, из которого полным ходом рванули по Туре к Тоболу. О таком варианте развития событий свидетельствуют и даты первых стычек казаков с воинами Кучума – 20 октября. А 26 октября столица Сибирского ханства уже пала под натиском Ермаковой рати.

Вся дистанция от устья р. Баранча на Тагиле до устья р. Тура при впадении в Тобол порядка 1000 км по руслу. Вниз по течению можно проходить 20-25 км в день даже не особо напрягаясь. Значит весь путь от уральского водораздела до Тобола можно было преодолеть за 40-50 дней, или примерно полтора месяца.

Теперь суммируем общее время дружины Ермака в походе:
– 20 дней вверх по Чусовой до устья р. Серебряная
– 10 дней вверх по Серебряной
– 10 дней – организация волока и перетаскивание лодок на водоразделе
– 50 дней вниз по Тагилу и Туре
-10 дней по Тоболу до впадения в Иртыш

Получается 100 дней или три с небольшим месяца. Обратный отсчет времени дает примерную дату старта дружины Ермака из Верхнечусовских городков. Отнимаем от 25 октября 100 дней и получаем примерно середину июля. С учетом допустимых погрешностей это могло быть и начало лета, то есть июнь-середина июля. Никак не 1 сентября.
Поход дружины Ермака – это был военный рейд на территорию.

Первое же серьезное столкновение отряда Ермака с войсками хана Кучума произошло в октябре 1582 года, когда флотилия уже вошла в Тобол, близ устья реки Тавды. Сражаясь на чужой территории с превосходящим по численности противником, благодаря слаженным и умелым боевым действиям казаки сумели разбить и обратить в бегство сибирского правителя хана Кучума. Кучум был на время изгнан его из столицы – городка Кашлык (по другим данным он назывался Искер или Сибирь). От самого городка Искер нынче не осталось следа – он располагался на высоком песчаном берегу Иртыша и за столетия смыт его волнами. Находился примерно в 17 верстах вверх от нынешнего Тобольска.

Убрав с дороги главного противника в 1583 г., Ермак занялся покорением татарских и вогульских городков и улусов по рекам Иртышу и Оби. Где-то он встречал упорное сопротивление. Где-то местное население само предпочитало перейти под покровительство Москвы, чтобы избавиться от пришлого чужака Кучума – ставленника Бухарского ханства и узбека по происхождению.

Пресловутый хан Кучум, хорезмийский разбойник, ханом сроду не был. В чем-то он сродни одновременно и Ермаку, и Строгановым. Такой же бесшабашный авантюрист, он воспользовался малолетством нового хана Хухэ Тюменя — Синей орды, Сибирского ханства — и со своими разбойниками-нукерами захватил власть в столичном Шибирь-городке.

Зарезав царевича и подавив явное сопротивление местной знати, Кучум не мог рассчитывать на поддержку местного населения, справедливо видевшего в нем узурпатора, убийцу законного Чингизида. Вся его деятельность в качестве самозваного хана — это грабительские набеги на татарские аилы, мансийские стойбища, причем без различия, расположены они на территории собственно Синей орды или же на землях, контролируемых Строгановыми.

После взятия города «столицы» Кучума – (Сибирь, Кашлык, Искер) Ермак отправил гонцов к Строгановым и посла к царю — атамана Ивана Кольцо. Иван Грозный принял атамана очень ласково, щедро одарил казаков и в подкрепление им отправил воевод Семёна Болховского и Ивана Глухова с 300 ратниками. Среди царских подарков, отправленных Ермаку в Сибирь, было две кольчуги, в том числе и кольчуга, некогда принадлежавшая князю Петру Ивановичу Шуйскому.

Царское подкрепление прибыло с Сибирь осенью 1583 года, но уже не могло исправить ситуацию. Превосходящие по численности отряды Кучума разбивали казацкие сотни по отдельности, перебили всех ведущих атаманов. Со смертью Ивана Грозного в марте 1584 года, московскому правительству стало «не до Сибири». Недобитый хан Кучум осмелел, и стал преследовать и уничтожать остатки русского войска превосходящими силами.

6 августа 1585 года погиб и сам Ермак Тимофеевич. С отрядом всего в 50 человек Ермак остановился на ночлег в устье реки Вагай, впадающей в Иртыш. Кучум напал на спящих казаков и перебил почти весь отряд, спаслись всего несколько человек. Согласно воспоминаниям очевидцев, атаман был одет в две кольчуги, одна из которых была царевым подарком. Они-то и утянули легендарного атамана на дно Иртыша, когда тот попытался добраться вплавь до своих стругов.

Пучина вод скрыла навеки русского героя первопроходца. Легенда гласит, что татары выловили тело атамана и долго глумились над ним, стреляя по нему из луков. А знаменитую царскую кольчугу и прочие доспехи Ермака разобрали себе как ценные обереги, приносящие удачу. Гибель атамана Ермака очень похожа в этом плане на гибель от рук аборигенов другого известного искателя приключений – Фернандо Магеллана.

Два года экспедиция Ермака устанавливала русскую московскую власть в обском левобережье Сибири. За ними пришли другие покорители. Достаточно скоро вся Западная Сибирь «почти добровольно» пошла в вассальную, а потом и в административную зависимость от Москвы. А казачий атаман Ермак стал со временем мифическим героем, этаким Сибирским Ильей-Муромцем. Он прочно вошел в сознание соотечественников как национальный герой. И несмотря на многие белые пятна в истории, факт остается фактом – Ермак начал дело присоединения Сибири к Российскому государству.

Вновь приобретенная страна интересна была Москве только одним — мягкой рухлядью. Побольше мехов — на них все благосостояние Москвы держится. Уже лет через сто после Ермака, в царствование Алексея Михайловича, две трети бюджета Российского государства покрывались доходами от продажи в Европу сибирской пушнины. На эти средства сын его, Петр Великий, воевал со шведами, строил Санкт-Петербург; на фунты, гульдены и луидоры, вырученные за соболей и горностаев, завоевывался Крым, строились корабли, дворцы и “потемкинские деревни”.

В свите завоевателя Мексики Кортеса оказался монах-доминиканец Бартоломе де ла Касас, оставивший ценнейшие описания всех перипетий покорения Америки христианским воинством, уникальные сведения о народах завоеванных стран. Такого летописца в обозе завоевателей Сибири не нашлось, и хроника походов землепроходцев во многом фрагментарна. Все же известно ожесточенное сопротивление непрошеным пришельцам барабинцев и киргизов, татар, бурят и чукчей. Вот лишь несколько эпизодов этой вековой борьбы.

Дойдя до Енисея, русские заложили острог — понятное дело, Енисейский. Особенность Сибири в том, что лучшие пути сообщения — великие реки, по которым летом можно сплавляться на тысячи верст водой, а зимой свободно на санях, текут в меридианальном направлении, с юга на север. То есть, чтобы контролировать эти территории, необходимо занять опорные пункты на каждой реке. Но если на Иртыше и Оби сопротивление местного населения было неорганизованным, то на Енисее русские столкнулись с серьезным противником в лице киргизов — народа не очень многочисленного, но воинственного, не покоренного даже Чингисханом.

Дважды сжигали киргизы Енисейский острог, и неведомо, чем бы дело кончилось, но нежданно-негаданно России помог Китай. Там экспансия империи совершилась в противоположном направлении — с востока на запад, и несметная китайская армия заполонила Уйгурию и Западную Монголию, земли ойратов — союзников киргизов. Китайцам по определению подданные не нужны — нужны только земли. Ойраты вынуждены были бежать на запад в Туркестан, а часть их дошла и до Волги, где потомки их именуются ныне калмыками. Киргизы, лишенные поддержки и зажатые между двумя огнями, большей частью должны были также отступать.

В разгар этой войны русские обратились за помощью к бурятам — старинным соперникам киргизов. Оилан-Нойон, глава бурятского народа булагат, заключил соглашение, дав русским возможность базироваться на своей земле, к востоку от киргизов, и обеспечив помощь против своих старых врагов. Однако, устроив Илимский и Братский остроги, русские двинулись дальше на Лену, где встал Усть-Кутский острог, и на юг, в земли бурят-эхиритов. Здесь Похабов поставил зимовье — в устье Иркута, а двенадцатью годами позже на правом берегу Ангары встал Иркутский острог.
Место это было у эхиритов для поселения запретным: здесь проводились ежегодные хуралы — своеобразные съезды окрестных шаманов. Поставив здесь крепость, русские нарушили священный закон земли.

Падение киргизов оказалось началом падения Оилана. Его сопротивление длилось недолго, и он вынужден был сдаться. Более драматично развивалось сопротивление эхиритов: их вождь Чегчугай-мерген удерживал правобережье Ангары более десяти лет, и лишь после посылки против него войск с пушками был окружен в районе современного Баяндая. Не желая сдаваться, он зажег деревянный дом — гэр, в котором держал последнюю оборону, и погиб в огне.

Несколькими десятилетиями позже, в годы правления в Иркутске воеводы Гагарина, поднялось массовое восстание всего окрестного населения против бесчинств чиновников. Поднялись все, невзирая на веру и национальность, буряты и русские шли вместе под водительством Артамона Лузина. Хотя восстание и было подавлено, Гагарину оно все же стало боком. При расследовании причин возмущения народа вскрылись многие его злоупотребления, и он стал первым из иркутских воевод, покинувших свой пост в арестантском возке.

Ерофей Павлович Хабаров удостоен чести великой — именем его назван целый город. Справедливо: еще за два десятилетия до основания этого города Хабаров совершенно очистил для него место, то есть очистил территорию от населения. Не будучи в состоянии удержать за собой левобережье Амура (с правого берега грозили маньчжуры), он действовал по тактике выжженной земли. Нынешние нанайцы и орочи, прячущиеся по сию пору в тайге, — жалкие остатки многочисленного земледельческого народа, жившего в тех краях. Решив — ни мне ни вам, Хабаров огненным валом прошел по левому берегу Амура, сжигая села, вытравляя посевы. Кто спасся, жив сейчас. Кто не успел, поименно в летописях не записан.

Семен Дежнев известен как открыватель пролива между Америкой и Азией. Менее известно, что он начал войну за покорение Чукотки и проиграл ее. Анадыйский острог никак не нужен был чукчам, что они и постарались популярно объяснить Дежневу. Несколько экспедиций против непокорных закончились плачевно. Русских возмущало, что убитых врагов чукчи аккуратно разделывали по суставам: какая, мол, дикость! А по верованиям чукчей, дух врага сохраняется, если хотя бы скелет его цел. Поэтому убить врага мало, надо расчленить его костяк, тогда только можно быть уверенным в победе.

Эта война началась еще в конце XVII века, продолжалась не менее 60 лет, хотя ружьям и пушкам чукчи могли противопоставить только костяные стрелы и копья. Тем не менее добиться военной победы не удалось. Покорение Чукотки случилось в конце XVIII — в начале XIX века, и была она покорена водкой.
Так были покорены сибирские земли которые по сей день являются главной кормушкой для Москвы.