Какие Советские территории Сталин предлагал Гитлеру летом 1941 г., чтобы остановить войну и почему фюрер отказался

Уже три года как стоящий закрытым славный московский ресторан «Арагви» на улице Тверской [Горького] многое повидал на своем веку. Банкеты, свадьбы, сходки «воров в законе» и даже съемки «Полицейской академии». А в конце июня 1941 года, через несколько дней после начала Великой Отечественной войны, в «Арагви» встретились два непростых человека.

Одного из них звали Иваном Стаменовым, и он был послом Болгарии в Москве. Напомним, что Болгария была союзницей Третьего Рейха. Второй назвался Павлом Анатольевичем Павловым и отрекомендовался секретарем всесильного Лаврентия Берия, на тот момент – наркома внутренних дел. Это был знаменитый чекист Павел Судоплатов, руководитель Особой группы НКВД.

Свело этих людей за столиком «Арагви» задание, полученное Судоплатовым от своего грозного шефа, а последнему, насколько можно судить, задачу ставил сам Хозяин. Во всяком случае, следователям, ведшим его дело в 1953 году, Берия рассказал следующее: якобы 26 или 27 июня Сталин вызвал его к себе и поинтересовался, находится ли еще в СССР болгарский посол Иван Стаменов. Получив утвердительный ответ, Иосиф Виссарионович приказал конфиденциально провести через Стаменова зондаж позиции Германии. По словам Берии, Хозяин потребовал донести через болгарского посла до немцев четыре вопроса. Вот они:

• почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР;
• что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны;
• устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек;
• если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует.
• 

Павел Судоплатов и Иван Стаменов

Павел Судоплатов, давая показания по «делу Берии», рассказал следующее: по его словам, нарком, ставя задачу, особо подчеркнул, что чекист не должен был вести переговоров с послом Стаменовым от имени советского правительства, но должен был убедиться, что четыре перечисленных пункта болгарину понятны, и он готов донести их до германской стороны.

Иван Стаменов подтвердил показания Судоплатова и Берии своим письмом, направленным в Посольство СССР в Софии в том же 1953 году.

Относительно результатов советского зондажа: насколько можно судить, информация до немцев так и не дошла. Сам бывший посол Стаменов не комментировал данные обстоятельства. Но, даже если «четыре пункта» и были им доведены до сведения германской стороны, никаких последствий это не возымело. Опьяненные первыми победами, немцы не желали вести переговоров о мире.

Таким образом, что же получается?

Критики Сталина утверждают, что это свидетельствует о растерянности вождя в первые дни после начала войны. Лживая байка об июньской депрессии Хозяина, якобы запершегося на неделю в Кунцево «на ближней даче» – лыко в эту же строку. И.В. Сталин, дескать, был деморализован, и рассматривал возможность поражения СССР в начавшейся войне и территориальных уступок в пользу Германии.

Солдаты Вермахта атакуют погранзаставу. 22 июня 1941 г.

Представляется, что история с «четырьмя пунктами для Стаменова» может иметь и другое объяснение. Во-первых, пресловутый «туман войны» фон Клаузевица точно также действовал летом 1941, скрывая от советского руководства те самые три четверти происходящего на полях сражений. В условиях утраты связи с округами, частичной потери управления войсками в конце июня в Москве не было, и не могло быть всей полноты информации о происходящем на западных рубежах. В этих условиях проведение зондажа по дипломатическим каналам было вполне оправдано.

Во-вторых, обращает на себя внимание список территорий, которые могли бы стать предметом уступок. Это – недавние приобретения СССР, его приращения 1939-40 гг. Коренных советских земель пункты Судоплатова-Берии-Сталина не включали, упоминание Украины в контексте уступок подразумевало, вне сомнения, ее западные области. Да и утраченные земли всегда можно потом вернуть.

В-третьих, Иосиф Виссарионович имел перед глазами пример своего старшего товарища – В.И. Ленина, откупившегося территориями от тех же немцев двадцатью годами ранее. Брестский мир, при всей его «похабности», дал стране мирную передышку.

И, в-четвертых, на столе у Сталина лежало довоенное донесение советской разведки, подписанное «агентом Лицеистом» [на самом деле, «деза» абвера, подброшенная через двойного агента латыша Орестса Берлинкса]. Согласно ему, Гитлер не хотел крушения советского режима полностью. Немцы, якобы, планировали сохранить СССР восточнее «линии АА» [Архангельск – Астрахань], и не возражали против сохранения личной власти Сталина над остатками Советского Союза. При такой постановке вопроса обсуждение территориальных уступок выглядело оправданным.

Иосиф Сталин

Что же касается «растерянности» Сталина в июне 1941 года, то хочется посоветовать его критикам поставить себя на место вождя, потерявшего Минск (300 км от границы) на седьмой день войны. Неудивительны слова Хозяина, сказанные в июне 1941, которые приводит Анастас «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича» Микоян: «Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, всё это просрали…».

Но пройдет совсем немного времени, и Сталин соберет в кулак свою железную волю, снова станет самим собой. До речи «Братья и сестры» 3 июля оставалось всего нескольких дней