Как немцы подарили Сталину атомную промышленность и физика Курчатова. Неизвестные страницы истории

Сегодня постараюсь разрушить ваши мифы относительно науки, физики, да простят меня глубоко травмированные отсутвием информации советские люди. Поэтому приведу вам воспоминание одного человека, рождённого в семье обычных советских учёных, великих и заслуженных физиков-ядерщикв, которыми гордитились в СССР. Но для начала немного истории в едкой иронической форме, которая многим зациклившимся сталинистам придётся не по нраву…

В последнее время глубоко советские люди очень любят рассказывать, что “Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой“. Спешу огорчить. У меня для них плохие новости. Атомную бомбу СССР подарили любимый физик Гитлера, лауреат двух Сталинских премий – Манфред фон Арденне и другие немцы, с помощью молоденьких советских простачков 1940-х годов, которые в хлопчатых белых халатах брали голыми руками высоко радиоактивные изотопы, а потом умирали, не доживая до 30 лет.

Если вы зайдёте на сайт энциклопедии и наберёте фамилию “штандартенфюрера СС”, кавалера Рыцарского Креста с “дубовыми листьями” барона Манфреда фон Арденне (20 января 1907 – 26 мая 1997 года), то вы можете с удивлением прочитать, что он лауреат двух Сталинских премий – 1947 и 1953 годов. Да, именно Сталинских премий. За что, спросите вы?

Талантливый физик, автор 600 патентов, один из пионеров телевидения. Национальные премии ГДР за 1958 и 1965 годы. Может, за телевещание? Советские и российские источники хранят полное молчание – ну, нет в мире этого человека. На самом деле, это именно фон Арденне, а не Игорь Курчатов, сделал Сталину атомную бомбу и фактически подарил “тюрьме народов” роль великой державы. 

Манфред фон Арденне

Фон Арденне был любимым физиком фюрера. У него была своя частная лаборатория под Берлином, которую щедро финансировало министерство почты под немецкий “Уран-проект” (Kerwaffenprojekt) 1938-1945 годов. Именно Манфред фон Арденне разработал метод газодиффузионной очистки изотопов урана (гексафторид, или шестифтористый уран, оказывается, газ) и разделения изотопов урана 235 U-235 в центрифуге.

Его лабораторию охранял специальный полк СС. Бетонные укрепления, отборно-обученные солдаты. Советским войскам надо было потерять три дивизии на штурм объекта и никаких шансов взять документацию и неповрежденное (не взорванное) оборудование, тем более никаких шансов поймать этих физиков, которые могли в один миг разбежаться и лечь на дно в западной зоне. И вдруг апрельское чудо 1945 года – эсесовцы безропотно сложили своё оружие, весь научный состав лаборатории захотел сотрудничать именно с русскими, вся аппаратура и урановая центрифуга института были сданы работающими, со всей документацией и всеми реактивами.

К тому же, органам НКВД в Германии досталось… 15 тонн металлического урана немецкого качества очистки. Это было просто везение!

Манфред фон Арденне

Манфред фон Арденне

Подтянутый господин барон едет в Москву с фрау Арденне, захватив великолепный рояль, эсесовскую парадную форму и картину в полный рост маслом от личного художника фюрера, где фюрер ему вручает дубовые листья к Рыцарскому Кресту – высшая награда райха (государства).

Он едет не один. С ним в Москву едут свыше 200 виднейших физиков, радиоинженеров, ракетчиков и ядерщиков. Это Нобелевский лауреат, создатель ракеты Фау-3 Густав Герц, профессор – Вернер Цулиус, Гюнтер Вирт, Николаус Риль, Карл Циммер, доктор Роберт Доппель, Петер Тиссен, Профессор Хайнц Позе. Несколько сотен лучших умов Германии едут в Москву, туда где была расстреляна и сгноена в сибирских лагерях профессура русских университетов (враги и предатели великого советского народа), и где срок давали просто за дворянство или соседскую кляузу.

Россия тех лет нищая и голодная, нет масла ни детям, ни раненым в госпиталях, шансов самим сделать атомную бомбу нет никаких, поскольку это требует миллиардных вложений, современных приборов и… мозгов. Желательно древних, как у Ландау. Или немецких, как у фон Арденне. Но не как у Мехлиса и Курчатова…

Вместе с фон Арденне эшелонами едет самое лучшее и свежее оборудование берлинского Кайзеровского института и собственного института фон Арденне – Берлине-Лихтерфельде-Ост.

Едут даже немецкие электротрансформаторы – один из таких до сих пор без ремонта работает под городом Голицино Московской области. Едет документация и реактивы, запасы плёнки и бумага для самописцев, фоторегистраторов, проволочные магнитофоны для телеметрии и оптика… То, что Сталинская Россия вообще не выпускала, а некоторые позиции не может да и не хочет по качеству освоить и до сих пор. Рабоче-крестьянская страна вытащила лучшие станки и вывела новенькие заводы из всех стран, не только из Германии, путем жёсткого раскулачивания врага. Так под Веной в Австрии был полностью демонтирован новенький радиоламповый завод, вольфрамовые вакуумные печи которого сыграли огромную роль в становлении атомной промышленности СССР. Австрийцы научились откачивать воздух ртутными вакуумными насосами, которые позволяли получать вакуум разрежением до 10 в минус 13 степени миллиметров ртутного столба. Для отсталой Сталинской России это было недостижимо.

В Москве для немецких умов быстренько построили концлагерь на Октябрьском поле. Это был вполне комфортный лагерь. Герр фон Арденне поселили в двухэтажном особняке с балконом, на лестнице повесили портрет фюрера при награждении фон Арденн Рыцарским крестом.

Немецкая слобода на Октябрьском поле в Москве

По воспоминаниям Бориса Кочнева

Мой отец и мать кончили МИХМ в 1948 году, и весь курс мальчики были распределены в этот концлагерь, который был зашифрован как НИИ Главмосстроя №9 – знаменитая 9-ка (Нынешняя ВНИИНМ, ранее “Институт специальных металлов НКВД” Инспецмет НКВД). Платили хорошо, главное – паёк в голодной стране. Вместо общей амнистии – мужиков после плена гноили в лагерях, а в деревнях выли от одиночества бабы, которые не знали как прокормить детей.

Теперь на месте “девятки” – курчатовский институт, но правильнее было был назвать его именем Арденне. Немцы привезли с собой также отработанные схемы промышленного атомного реактора и реактора-размножителя. Ведь именно они пионеры в атомной области, на озере Рюген Балтийского моря была взорвана первая испытательная мини-бомба, в Померании – вторая. При испытаниях погибли около 700 советских военнопленных (“подопытные кролики”). Мощность составляла – около 5 килотонн. Это было первые в мире испытания ядерной бомбы в мире.

Каждому немцу в Москве придали по 5-6 советских инженеров – учеников, часто немецко-говорящих. Советские ученики жили в казармах, могли выйти в город по пропускам, но указывали в пропуске куда, к кому, место. Например “кинотеатр хроники, Пушкинская площадь, сеанс 14-30”. Манфреда фон Арденне никого не боялся, по праздникам разгуливал по лагерю в полной форме с наградами. Послевоенные годы СССР.

По воспоминаниям Бориса Кочнева

Отец и мать часто приглашались к обеду, так как учили в институте язык и были немецкоговорящими, а мать неплохо играла с фрау Арденне в 4 руки на фортепиано.

От НКВД по личному приказу Берии к НИИ Главмосстроя №9 был приставлен чекист Игорь Курчатов, которого не надо путать с физиком Борисом Курчатовым.

Если в мемуарах написано, что в Академии Наук было совещание Ладау, Капицы (будущих академиков СССР) и других, и упомянута фамилия Курчатов, то упоминается именно Борис Курчатов, а если Лаврентий Палыч с Иосифом Виссарионычем заслушали доклад – то это уже Игорь Курчатов. Так чекист Игорь стал великим физиком Курчатовым. Руководить немецкими и советскими физиками – не значит, являться физиком. Сам Игорь Курчатов всегда называл себя “руководителем” и “управленцем”, но всегда сумущался, когда его называли физиком.

Игорь и Борис Курчатовы

Параллельно в промышленном реакторе объекта закрытого города Челябинск-40 (ныне Озёрск) был получен плутоний для первой советской атомной бомбы, после её испытания немец доктор Николаус Риль стал Героем Социалистического труда. Тогда настал черёд массового производства боеголовок и промышленных объёмов очистки радиоактивного урана.

Сейчас понятна та наглость с которой Сталин вёл себя в 1945 году на Потсдамской конференции – он знал, что немецкая бомба и немецкий уран уже у него в руках, в руках Сталинской России. Более того, теперь стало ясно, что японцы получали от немцев уран в обитых золотом ящиках, перевозимых на подводной лодке, и имелись все данные о проведении ими экспериментального взрыва у берегов Кореи. Японцы обладали ядерным оружием немецкой разработки. Последняя подводная лодка весной 1945 года всплыла и сдалась американскому эсминцу в полном составе со всем “содержимом на борту”. Вот почему США ответили Хиросимой и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года. И Хиросима и Нагасаки произошла не для запугивания Сталина. Ведь маньяка Сталина уже поздно было запугивать, фон Арденне уже работал в Москве в НИИ Главмосстроя №9.

Затем фон Арденне перебросили в Грузию, в Сухуми, где на берегу бухты был построен новый научный центр, центрифуга очистки изотопов урана. Объект носил шифр “А”, потом А-1009 МинСредмаша, и я не советую гражданам отдыхать и купаться в Сухумской бухте без дозиметра. Отец с матерью переехали туда и до школы я жил в родной Абхазии. Было несколько аварий с выбросами изотопов именно в Сухуми.

Манфред фон Арденне, ГДР

Манфред фон Арденне, ГДР

Барон фон Арденне был научным руководителем этого института – СФТИ Сухумский физико-технический институт. Большую роль сыграл также австрийский ученый – радиотехник доктор Фриц. За эту работу барон Манфред фон Арденне получил вторую Сталинскую премию 1953 году. А в 1955 году ему разрешили вернуться, но уже в ГДР.

В конце войны в 1945 году у Германии были реактивные двигатели и серийные реактивные самолеты, первые зенитные ракеты, первые ракеты класса “воздух – воздух”, была атомная промышленность, были инфракрасные танковые прицелы и гироскопическая стабилизация морских орудий, РЛС и станции селекции помех, прекрасные пеленгаторы. Были авиационные прицелы и гиростабилизированные навигационные приборы подводных лодок, “голубая” оптика и 1.5 вольтовые радиолампы размером с ноготь мизинца, крылатые и баллистические ракеты. Всё это и куча немецких разработок, секретной документации и мозгов, живых учёных, досталось Сталину. В 1980-е годы, когда все немецкие учёные умерли, закончились и все хоть какие-то достижения “совка”. В этой стране никогда не умели создавать, только уничтожать и воровать чужое.

Манфред фон Арденне, ГДР

Зайдите на сайт энциклопедии. И помяните в церкви молоденьких наивных советских простаков 1940-х годов, которые в хлопчатых белых халатах брали голыми руками радиоактивные изотопы, которые ведрами выливали радиоактивные отходы в ближайшую речку и мало кто из них дожил не то что до пенсии – до 30-40 лет. Было положено целое поколение молодых и талантливых, доверчивых, и просто глупых, которые проектировали дозиметры для других, но сами работали без дозиметров. Их вдовы и дети помнят о них.

По воспоминаниям Бориса Кочнева

“Я помню своего отца. Кочнева Анатолия Тимофеевича, 1926 года рождения. Двадцать лет в атомной промышленности. И медленная нищая смерть от лучевой болезни.

Вечная им память….