Дело было в Лондоне в 1967 году. Джими Хендрикс сказал Марку Болану, что тот скоро прославится, но Болан ему не поверил   (Продолжение )

Марк Болан дома

Огни большого города

Родители – Саймон и Филлис Фелд – не представляли из себя ничего особенного. Единственное их отличие от ворчливых соседей состояло в том, что они считали свою жизнь вполне счастливой и души не чаяли в сыновьях – Гарри и Марке. Сыновья принадлежали к последнему поколению англичан, познавших окружающую действительность посредством радиоприемника и окрестных кинотеатров. Как только им было дозволено покидать пределы родного квартала, их постоянной «резиденцией» стал ближайший кинотеатр.

Марку повезло – он родился в Лондоне, и этот город стал его первым настоящим учителем. Лондонская культура конца пятидесятых – начала шестидесятых являла собой причудливое сочетание традиций и современности; американские фильмы, а чуть позже – американский рок-н-ролл прочно вошли в быт англичан, прежде с недоверием относившихся к веяниям из-за границы. Ничто не могло дать незаурядной личности, полной стремления к лидерству, больший толчок к развитию, чем шумная, динамичная, полная событиями столица.

 «Когда я был маленьким, у меня не было близких друзей, да они мне и не были нужны. Я всегда становился главным среди ровесников, чем бы я ни занимался, но я был сам по себе. Мне всегда завидовали, но я не мог понять, почему? Очевидно, я производил необычное впечатление. Ребенком мне казалось, что я – существо высшего порядка».

В шесть лет Фелд стал главарем уличной банды, в девять он первым из своих знакомых начал играть на гитаре, а уже в четырнадцать он – лидер нового молодежного течения модов, Особенной интеллектуальностью оно не отличалось, смысл сводился к приобретению модной одежды, но это было престижно, и Марк просто не мог упустить возможности показать, на что он способен.

Однако после того, как интервью с ним было напечатано в журнале «Town», а его фотография попала на обложку, Фелд начал терять интерес к одежде и танцам. Все большее значение для него приобретали книги. Но несмотря на то, что к шестнадцати годам он собрал весьма обширную библиотеку, в которой преобладали издания по мифологии и фольклору, исторические исследования и поэты-романтики, похвастаться академическими успехами Фелд всё же не мог.

Третья часть статьи “T. Rex. Эльф, рожденный для буги”

Хотя Марк и ушел из школы так скоро, как только позволила совесть, кое-что полезное обучение все-таки ему дало.

Во-первых, еще в начальных классах он подружился с мечтательным Кейтом Ридом (будущим рок-поэтом, наиболее известным своими работами с «Procol Harum»). В строжайшей тайне от циничных сверстников они встречались дома у Марка, писали песни и обсуждали планы на будущее: что они будут делать, когда станут знаменитыми?

Во-вторых, когда старшеклассники организовали школьную скиффл-группу, их репетиции весьма пригодились: за неимением ровесника-профессионала они приняли маленького Фелда в качестве бас-гитариста.

Первым настоящим вдохновителем Марка был не Пресли, а Клифф Ричард. Клифф оказал на британскую музыкальную общественность необычайно развращающее влияние. Он ясно дал понять, что достаточно иметь хорошенькую мордашку, дальновидного менеджера – и толпы поклонниц тебе обеспечены. В своей внешности Болан был уверен, к тому же он не питал сомнений и относительно творческих способностей…

Окончание статьи “T. Rex. Эльф, рожденный для буги”

Однако новости из-за океана заставили Марка изменить такой рациональный подход к делу. Молодой исполнитель Боб Дилан представлял собой разительный контраст с Клиффом. Но этот человек был Настоящим Поэтом! Совсем как Марк! «Я начал писать песни, потому что не мог найти для себя ничего подходящего», – сказал как-то Дилан. И такой подход пришелся Фелду по душе. Прихватив старую акустическую гитару и придумав скромный псевдоним «Тоби Тайлер», Марк снова отправился слоняться по клубам.

Но все же Марку хватает ума понять, что на песнях Боба Дилана далеко не уедешь, и, чтобы поднабраться вдохновения, он уезжает в Париж, откуда вернется с кучей невероятных историй, потрясающим псевдонимом и идеей для новой песни, которая откроет ему дорогу в студии грамзаписи…

«На третий день пребывания в Париже я отправился в Лувр посмотреть картины. Я стоял перед какой-то статуей, как вдруг услышал голос за моей спиной. Повернувшись, я увидел мужчину лет сорока, он выглядел очень необычно, и особенно меня поразили его глаза – очень яркие, они словно смотрели внутрь тебя. Незнакомец сказал, что он – американец, но живет в Париже… Он пригласил меня к себе в гости, и, когда мне уже пора было уходить, сказал: «Ты можешь остаться, если хочешь»…

Я прожил там пять месяцев – просто наблюдал за его работой и читал книги по магии. Он использовал искусство в хороших целях: это не была черная магия, но он мог подниматься в воздух, читать мысли других людей и вызывать духи. Я перенял у него некоторую часть способностей».

Эта легенда была лишь первой из серии похожих историй, рассказанных Марком Боланом в разные времена. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, сколько в них правды, а сколько – вымысла. Важно другое: по своим впечатлениям Марк написал две песни – «The Wizard» и «Beyond The Rising Sun».

Сорокапятка вышла под псевдонимом Marc Bolan, убив таким образом двух зайцев: Марк отдал дань уважения Бобу Дилану, а «Декка» распространила пресс-релиз с версией о французском происхождении Марка. Наверное, именно в этот момент Болан понял, что талант – это еще не все. Твердо решив найти себе менеджера, он остановил свой выбор, ни больше ни меньше, как на управляющем делами группы The Yardbirds с красивым и впечатляющим именем Саймон Напиер-Белл. Впрочем, интуиция никогда его не подводила, и Саймон с первой встречи согласился вести дела самоуверенного маленького гостя, с порога заявившего о намерении стать величайшей звездой Великобритании.

Марк знал силу своего обаяния, и уже через несколько недель научился убеждать Саймона в правильности любых своих идей. «Он просто хотел сидеть на ковре и заниматься чем хочет. Он отвергал даже саму идею звукозаписи», – вспоминает Саймон. Но все-таки ему удалось уговорить Марка записать сингл «Hippy Gumbo», с которым Болан появился на «Ready Steady Go!»

«Я выступил на «Ready Steady Go!» с Хендриксом, это был его первый английский концерт. Он только что выпустил «Неу Joe», но она не пользовалась особенным успехом. Когда я впервые увидел Джими, то был потрясен. В то время все выступали под фонограмму, но он должен был играть вживую, потому что только утром приехал. Когда Джими начал «Hey Joe», пожилая дама, которая была продюсером, закричала: «Сделайте фонограмму потише!», а ей ответили, что никакой фонограммы нет. После шоу Хендрикс подошел ко мне и сказал, что ему понравился мой вокал. «Когда-нибудь ты прославишься», – сказал он. Я подумал: «Что за ерунда!»

«Я начал играть на электрической гитаре в составе «John’s Children», сочинил песню под названием «Desdemona» – это была единственная вещь, которую я мог исполнять… Вообще-то я неплохо играл, – спохватывается Болан, осознавая, что допустил промах. – Это была единственная вещь, которую я мог сыграть грамотно».

Напиер-Белл в считанные дни определил Марка лидер-гитаристом в группу «John’s Children», которая также являлась его протеже. Правда, представленное Болану необузданное общество взъерошенных молодых людей в белых футболках и джинсах (белый цвет был неотъемлемой частью имиджа группы) больше походило на маленький зоопарк.

Команда, с которой Марку предстояло работать, состояла из трех вполне симпатичных ребят с внешностью невинных подростков и манерами самых отъявленных хулиганов. Их звали Andy Ellison (вокал), Chris Townson (ударные) и John Hewlett (бас-гитара); по имени последнего группа и получила свое название. В их послужном списке числилось уже несколько драк, пара сорванных концертов и несметное количество столкновений с полицией. Марк сразу пришелся им по душе – он принес с собой не только массу новых идей, но и потенциальные хиты собственного изготовления.

Однако Болан покидает группу. «Они сделали аранжировку моей песни «Midsummer Night’s Scene». Я послушал ее и ушел на следующий же день. Они были рады от меня избавиться».

После «John’s Children» Марк образовал акустический дуэт Tyrannosaurus Rex вместе со Стивом Туком.

«У меня не оставалось никаких средств к существованию. И тут я встретил Стива. Он начал аккомпанировать мне. Потом Джон Пил стал крутить по радио пластинку «Hippy Gumbo», которую я записал за два года до этого. Мы встретились с Джоном и начали регулярно выступать в «Middle Earth». Я не думал о том, чего мы можем достичь, – мне просто нравилось выступать».

Вот так, несколькими безразличными фразами Марк разделывается с недавним прошлым, а заодно и с чересчур любопытными журналистами. Он не в восторге от этой темы, поскольку слишком уж часто его обвиняют в коммерциализации, и он уже устал объяснять, что перемена стиля – не более чем результат процесса взросления (в конце концов, ему нет еще и двадцати пяти!).

(Окончание следует… )