клише о русском

Штирлиц, вы — немец!
Александр СОСНОВСКИЙ, Берлин

Бородатый дядька в косоворотке и сапогах, играющий на балалайке, сидя у стола с бутылкой водки, куском хлеба и луковицей на тарелке, — такое клише о русском все еще имеют, по данным социологического исследования Университета из города Майнца, около 10 процентов опрошенных немецких граждан

В конце прошлого года, аккурат к выборам в Думу, в одной немецкой газете появилась карикатура. Жена в соблазнительной ночной сорочке спрашивает мужа, штудирующего с чашкой чая в руке последние биржевые цифры: «Дмитрий, что желает мой медвежонок себе на день рождения?» Он, не отрываясь от сводки: «Футбольный клуб «Штутгарт»!» Не знаю, было ли имя мужа выбрано случайно или с намеком, но в остальном имидж русского вполне соответствует тому, что наличествует в головах добропорядочных немецких бюргеров — если «Газпром» купил футбольный клуб «Шальке-04», значит, теперь очередь за «Штутгартом».

ТАТУИРОВКА НА ВИДНОМ МЕСТЕ
Клише — это как татуировка на видном месте: можно уничтожить, но след все равно останется. Конечно, за последние лет десять представления немцев о России и русских пережили кардинальные изменения. Кстати, образ лихого бородача в косоворотке в течение многих десятилетий немцам упорно насаждал «русский» — недавно скончавшийся певец Иван Реброфф. В миру он был Хансом-Рольфом Риппертом, уроженцем Берлина, не имеющим никакого отношения, кроме своего пения, к русским. Ныне к бородатому дядьке добавились еще несколько примет типичного русского — тайный счет в Лихтенштейне, например. Историк Ганс Хекер говорил, что немецкий взгляд на Россию был всегда неоднозначным, особенно начиная с двадцатого столетия. Поэтому, с одной стороны, жители Висбадена счастливы тем, что Федор Достоевский жил в их городе, с другой — именно в местном казино он проигрался вчистую. То есть гениальный русский писатель сотворил «Игрока» тут — в немецкой среде. Однако проигрался он как типичный русский — до последнего пфеннига. Или другая область прекрасного — женщина. Русская женщина — это вообще мечта любого немецкого мужчины, даже если у него уже давно есть своя Гретхен. Русские невесты — русые, полнокровные, они красивее немецких, они великолепные хозяйки, хорошо готовят. Мужу с ними легко — они никогда не перечат, во всем подчиняются, а на карьеру им вообще наплевать. Но есть и другая сторона — они хотят иметь полный доступ не только к телу главы семьи, но и к его кошельку, а это уже типично русская скупость.

РАШЕН КАМОРРА ЭНД ОЛИГАРХЕН
К счастью, почти ушел в небытие штамп последнего десятилетия — «русская мафия». Не то чтобы мафия перестала интересоваться немецкими просторами, но немцы сами наконец перестали эту тему пиарить. Еще в начале 90-х этот штамп лепился всем, кто говорил со славянским акцентом, без исключения. Кстати, к славянскому крылу относили и русских, и, например, грузин или армян. После знаменитой перестрелки в июле 1991 года в центре Берлина, которую затеяли два чеченца и грузинский вор в законе Тенгиз Мирианошвили, в управлении уголовного розыска была создана специальная команда с гордым названием «Русский отдел». Правда, через пару лет отдел переименовали в «СНГ», а в начале этого столетия вообще убрали. Однако грозный призрак русской мафии нет-нет да и появится на экране или в желтой прессе.

В последнее время появилось еще два признака русских, и признаюсь, что это намного приятнее, чем быть мафиози. Речь идет об олигархах и «Газпроме». Не случайно эти признаки названы в одном предложении. Дело в том, что немцы (я подозреваю, что и мы тоже) не знают ничего толком ни о первом, ни о втором. Русский олигарх для немца — это очень богатый и не старый человек, который говорит по-английски с ужасающим русским акцентом, обожает скупать старину, любит спорт. Но самое главное — он торгует либо нефтью, либо газом. Вот, кстати, и «Газпром» к месту оказался. Так что собирательный образ — это выведенное русским бизнесом последних лет существо с телом человека, по венам и артериям которого струится какой-нибудь энергоноситель.

ЦВАЙ РЮМКА, БИТТЕ
Нельзя, разумеется, закончить повествование, не упомянув самого важного признака русского человека — любви к водке. Немцы, и это практически без исключения все, кого я знаю, а таких уж точно пара-другая сотен наберется, уверены, что у русских ни один день, ни одно дело не начинается без стакана водки. Нелепость, какую мне приходится выслушивать постоянно, это уверенное убеждение немецких визави, что самый популярный русский тост: «Встретимся под столом!» Никакие мои уверения в том, что если мы там и встречаемся, то без этих слов, не помогают. Я долго пытался выяснить, откуда у немецких знатоков русской культуры такие глубокие познания, пока один бизнесмен не поведал мне жуткую тайну. Оказывается, лет двадцать назад, когда буйным цветом преуспевал торговый бизнес в военных частях ЗГВ, этот тост после выгодной сделки баш на баш всегда предлагали русские офицеры. Неискушенные в тонкостях русского фольклора немцы посчитали эту фразу творением современной русской философской мысли, и пошло гулять по немецким просторам «Встретимся под столом».

Так что положа руку на сердце скажем, что те русские, которыми мы сами себя считаем, — это вовсе не те, какими видят нас немцы. Дружить им хочется «под столом», а делать бизнес — с «Газпромом». Поэтому, как бы горько ни было всем нам, наш любимый во все времена и эпохи штандартенфюрер СС не имеет к русским никакого отношения. Он не торгует газом, не покупает антиквариат на «Сотби», не пьет водку, стоек по отношению к другому полу. Таким русским и Германия по плечу. Поэтому знаменитая фраза Мюллера: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться» — приобретает в этом свете совсем другое значение.

http://www.ogoniok.com/5050/4/