Как уничтожили Ярославль, или Цена двухнедельной свободы

Как уничтожили Ярославль, или Цена двухнедельной свободы

Cто лет назад с участием военных автомобилистов произошло забытое ныне событие, которое могло в корне изменить ход российской истории
«Памяти погибших жителей Ярославля посвящается»

Революционный угар в России к лету 1918 года поутих. Время популистских лозунгов и пустой болтовни прошло, большевики начали действовать. Увы, совсем не так, как ждали в народе. В стране раскручивался маховик «военного коммунизма», надвигался голод — в городах на продукты уже ввели карточки, частную торговлю запретили. А в довершение всего государство массово «национализировало» предприятия и землю, не так давно обещанные рабочим да крестьянам.


Большевики боролись с привилегиями «буржуев», но в Ярославле выбрали под свой штаб роскошную резиденцию местных губернаторов на живописном берегу Волги

В ответ Россию, и без того раздираемую на окраинах гражданской войной, потрясла череда восстаний уже на подконтрольной Советам территории. Позднее власть пыталась представить эти выступления как мятежи белогвардейцев в соавторстве с иностранными разведками. На самом деле это были именно стихийные народные бунты, быстро вспыхивавшие, но из-за отсутствия ресурсов, чёткой тактики и грамотного руководства также быстро подавляемые войсками. Поэтому, кроме репрессий, их участники ничего не добились.

Зачем террорист подружился с офицерами?
Пожалуй, первым, кто после октябрьского переворота наладил в центральных регионах страны действительно успешную подпольную работу, стал социалист-революционер Борис Савинков. Его нелегальный «Союз защиты Родины и свободы» имел отделения в Москве и других крупных городах. Организация имела определённые цели: свержение советской власти, восстановление прежних свобод, введение военной диктатуры до созыва Учредительного собрания и продолжение войны с Германией, которую большевики прервали позорным для страны Брест-Литовским сепаратным мирным договором.


Ян Ленцман (слева), руководивший подавлением восстания, и Александр Перхуров, его возглавлявший, были расстреляны большевиками. Только красный командир в 1939 году, а белый полковник — в 1922. Причём казнили его, по иронии судьбы, в Ярославле

Ненависть к Советам к тому моменту достигла таких высот, что главными союзниками бывшего террориста Савинкова на местах стали… офицерские ячейки! Решимости и дисциплины им было не занимать, но конспирация хромала. Уже в мае 1918-го чекистам удалось раскрыть центральное отделение «Союза» в Москве. Большинство заговорщиков арестовали и уничтожили в застенках, но выжившим удалось пробраться в провинцию.

Этим кадрам предстояло в начале июля поднять восстания в Рыбинске, Муроме, Костроме, Нижнем Новгороде, Ростове, Иваново-Вознесенске, Ярославле… Расчёт делался на недовольных властью местных жителей, приближение с востока белой Народной армии и Чехословацкого корпуса, предполагавшийся десант союзников по Антанте (англичан и французов) на севере — в Архангельске. Если вспомнить, что на юге к тому моменту казаки и Добровольческая армия генерала Деникина начали активную «зачистку» от красных Северного Кавказа, то в случае удачи восстаний мог бы образоваться единый антибольшевистский фронт по всей стране.


На Леонтьевском кладбище началось восстание и, по некоторым данным, здесь же в безымянной могиле похоронили руководителя выступления полковника Перхурова

Большевиков застали врасплох
Основную ставку Савинков сделал на крупный губернский город Ярославль — северные ворота к Москве. В начале 1918 года здесь уже вспыхивали антисоветские выступления, а значит, предпосылки для успеха восстания имелись. Руководителем назначили прибывшего из столицы полковника Александра Перхурова. Ему помогали местные офицеры — полковник Лебедев и генерал Карпов. Казалось, заговорщики предусмотрели все детали, но началась операция с курьёза.

Как вспоминал Перхуров, в «час Х» на точку сбора у Леонтьевского кладбища пришло очень мало людей — не всех успели оповестить, да и те перепугались, когда увидели в ночном небе светящиеся ракеты. Выступление отменили, а с утра выяснилось, что за облаву красных приняли пускавших фейерверки горожан.

Зато второй дубль прошёл без осечки. В ночь на 6 июля заговорщики действовали куда решительнее. Имея всего 12 револьверов на 105 человек, они захватили расположенные неподалёку от кладбища Артиллерийские склады, вооружились и тем самым дали возможность вступить в бой остальным подпольщикам в количестве около двух сотен. К полудню восставшие освободили весь центр Ярославля и заволжский посад Тверицы. Был разбит Особый коммунистический отряд (200 штыков) и ликвидирован большевистский штаб с ГубЧК. Взяты под контроль почта, телеграф, радиостанция и казначейство.

Увы, не удалось избежать эксцессов. Военного комиссара Ярославского округа Семёна Нахимсона и председателя местного исполкома Давида Закгейма не успели даже арестовать. Повстанцы так их ненавидели, что учинили самосуд прямо в гостинице «Бристоль», где проживали большевистские лидеры…


На станции Всполье (сейчас — Ярославль-Главный) размещался штаб южной группы советских войск под началом бывшего офицера Юрия Гузарского — именно он предлагал «срыть город до основания»

«Гарфорд-Путилов» — не человек, а броневик
Белым не удалось закрепиться лишь за р. Которослью. Расквартированный здесь 1-й Советский полк (500-600 штыков) объявил было о своём нейтралитете, но вскоре передумал и ударил в спину восставшим. Впрочем, этому не придали особого значения, поскольку все остальные вооружённые силы города поддержали Перхурова. На его сторону перешла милиция, военспецы (бывшие офицеры) советских частей, а также автоброневой дивизион в полном составе.


На могиле павших в дни восстания большевиков поставили памятник (сначала деревянный, с 1958 года — каменный). Белых же хоронили как попало. Очевидцы вспоминают, что расстрелянных повстанцев просто сбрасывали за железнодорожную насыпь в районе станции Всполье

Военные автомобилисты оказались серьёзным подспорьем. Артиллерия повстанцев была слаба — удалось раздобыть лишь две трёхдюймовые полевые пушки. А дивизион имел на вооружении пять пулемётов и два тяжёлых бронеавтомобиля «Гарфорд-Путилов», каждый из которых нёс на себе 76,2-мм орудие на защищённом поворотном лафете и три пулемёта. Как вспоминали ветераны тех сражений, один броневик быстро сломался, зато второй до самого конца играл роль «пожарной команды» — подвижного резерва, поддерживая огнём оборонявшихся на сложных участках фронта.

Линия обороны делилась на шесть участков. Каждый защищала команда в 100-150 человек при пулемётах. Пока большевики, шокированные дерзостью белых, приходили в себя, Ярославль старались вернуть к нормальной жизни. Перхуров объявил свои вооружённые силы Ярославским отрядом Северной Добровольческой армии, упразднил органы Советской власти и уделил пристальное внимание гражданскому управлению.

В результате восстание приняли чуть ли не все слои населения. К офицерам, учащейся молодёжи, интеллигенции, духовенству присоединились крестьяне окрестных деревень и рабочие-железнодорожники. Они соорудили бронепоезд, чинили оружие и броневики, да и с оружием в руках тоже сражались. И пусть в составе белых нашлось немало «халявщиков» (на бумаге численность армии Перхурова выросла до 6 тысяч человек, но на фронте находилось не более одной-двух тысяч), победа казалась близкой — оставалось лишь дождаться обещанной подмоги.


Долгое время Советы культивировали миф о так называемой «барже смерти». Якобы повстанцы посадили на неё 200 коммунистов, поставили судно посередине Волги и морили людей голодом, в результате чего половина заключённых погибла. Плавучая тюрьма действительно была, но, согласно найденным документам, на ней содержались лишь 82 большевика. Причём сами красные держали баржу под обстрелом, не давая подвезти на неё продовольствие. В итоге взрывом перебило якорный канат, и судно снесло вниз по течению в расположение советских войск

Тактика выжженной земли
Но поддержать ярославцев извне оказалось некому. Союзники запоздали с десантом, Народная армия была ещё далеко, а большевики, наоборот, принялись за дело. 8 и 9 июля Советы подавили выступления в Рыбинске и Муроме. 11 июля был образован «Чрезвычайный штаб по ликвидации мятежа» под руководством Яна Ленцмана, который направил на штурм Ярославля порядка 7000 человек: отборные части коммунистов из других городов и иностранных наёмников — латышей, мадьяр, китайцев, отличавшихся дисциплиной, стойкостью в бою и чрезвычайной жестокостью к противнику.

Срочно шлите 10 000 снарядов, половина шрапнель, половина гранат, а также пятьсот зажигательных и пятьсот химических снарядов. Предполагаю, что придётся срыть город до основания.
Ю. Гузарский
начальник южной группы красных войск, расстрелян в 1919 году


Возле кладбища на Туговой горе за рекой Которослью сейчас детская площадка, а в 1918 году это место стало для красных идеальной артиллерийской позицией. Купола церквей в центре города — отличный ориентир

Город взяли в плотное кольцо, поток добровольцев из окрестных селений почти прекратился, но восставший Ярославль всё равно держался. И тогда его решили просто… стереть с лица земли! Теперь жители могли вздохнуть свободно только ночью. Днём улицы и кварталы планомерно утюжили авиация и артиллерия красных — как минимум 10 батарей (в том числе крупнокалиберных — 6-дюймовых) и три бронепоезда. Крушили всё подряд — гражданские дома, памятники архитектуры, музеи, водопровод, пожарную станцию…

Подходы к рекам простреливались. Даже для питья воду добывали из луж и сточных канав. Поэтому то, что не взорвали снаряды, прикончил огонь. 80% построек Ярославля исчезли. Перебитых граждан, по указу Перхурова, добровольцы наспех хоронили на ближайших церковных кладбищах. Столь варварского уничтожения города по тактике «выжженной земли» современная история ещё не знала.

Белогвардейское восстание в Ярославле должно быть подавлено беспощадными мерами. Пленных расстреливать; ничто не должно останавливать или замедлять суровой кары народной — против известных поработителей. Террор применительно к местной буржуазии и ее прихвостням, поднимающим головы перед лицом приближающихся французских империалистов, [должен] быть беспощадным
К. Юренев
председатель Всероссийского бюро военных комиссаров

Неудивительно, что даже среди простых солдат Красной армии поднялся ропот. «Я приказал открыть огонь, красноармейцы стрелять отказались, говоря, что там есть мирные граждане, я же, проверив наводку орудия и предварительно поговорив с красноармейцами, сам лично пустил 4 снаряда, после чего начали и красноармейцы обстреливать город», — вспоминал об обстреле города начальник Новгородского отряда А. П. Поляков.

Боеприпасов у защитников Ярославля оставалось всё меньше. Пушки больше молчали, чем отвечали на выстрелы большевиков. А бойцы на передовой берегли трёхлинейные винтовки для штыковых контратак, в остальное время отстреливаясь из древних «берданок» да «Веттерли», к которым ещё были патроны. Удивительно, но даже в столь безнадёжной ситуации городское самоуправление пыталось организовать сбор средств для лишившихся крова в ходе бомбардировок! На другой чаше весов были мародёры — они охотились за оставшимся без присмотра имуществом.

Кто не ушёл, тот погиб
Перхуров созвал военный совет. Становилось очевидным — долго сдерживать большевиков не получится, надо прорываться и уходить по Волге на соединение с Народной армией. Но к руководителю восстания присоединились только 50 человек, в основном приезжих. Они пробовали атаковать большевиков с тыла, но безуспешно. Потом пробились на восток и позже сражались под началом адмирала Колчака. Что касается Перхурова, то он получил чин генерал-майора, попал в плен в 1920 году, содержался в концлагере. В январе 1921 году был призван на советскую службу как военспец, но в мае снова попал в тюрьму за руководство восстанием 1918 года, показательно осужден и расстрелян чекистами в Ярославле.
Поп, офицер, банкир, фабрикант, монах, купеческий сынок — все равно. Ни ряса, ни мундир, ни диплом не могут им быть защитой. Никакой пощады белогвардейцам!
Газета «Правда», 14 июля 1918 года
статья «Массовый террор»

Местные же во главе с генералом Карповым решили бороться до конца. После ухода Перхурова в ночь с 15 на 16 июля, они держались ещё пять дней и лишь 21 июля прекратили сопротивление, так как обороняться стало совсем нечем. К этому моменту на линии фронта погибло уже около 600 бойцов…

Но живые в лапы к коммунистам идти не хотели и сдались Германской комиссии военнопленных № 4 под командованием лейтенанта Балка. Пока шли боевые действия, недавние враги по Первой мировой были интернированы в здании городского театра, по окончании сражения письменно пообещав сохранять нейтралитет. Немцы, однако, обманули и тут же выдали большевикам всех пленников. Порядка 430 человек Советы расстреляли на месте без суда и следствия.


Старейший драматический театр в России, ныне носящий имя Фёдора Волкова, во время восстания стал убежищем для Германской комиссии военнопленных, которой сдались повстанцы 21 июля

А потом принялись за тотальную чистку города, уничтожая людей за одно подозрение в связи с белыми. Точное число жертв, особенно среди мирного населения, уже никогда не станет известным, но, согласно картотеке того самого лейтенанта Балка, в период с марта по ноябрь 1918 года в Ярославской губернии ликвидировали 50 245 человек! При этом в ночь с 16 на 17 июля в Екатеринбурге была убита Императорская семья. Страну накрывал «красный террор»…

Редкий каменный дом остался без отверстия от разорвавшегося снаряда, и с Мологской улицы к Всполью начиналось сплошное поле выгоревших улиц с торчащими трубами, среди которых бродили погорельцы. Число убитых точно выяснить не удалось, но должно быть велико, т.к. через две недели после мятежа еще находились колодцы с трупами

0 0 votes
Рейтинг статьи
Поделитесь публикацией

Share this post

Subscribe
Уведомлять
0 комментариев
Inline Feedbacks
View all comments