Возродится ли русская интеллигенция?

Когда умрёт дядя Ваня? Возродится ли русская интеллигенция?
Телевидение настырно и неутомимо впаривает нам силиконовые груди, насилие, «ментов», податливых «кисок», гадалок, дешёвую попсу, исшутившихся смехачей, тусовки модников, депутатов, политиков и их озолотившихся жён. А люди спрашивают билетики на «Дядю Ваню», на «Вишнёвый сад», на «Три сестры», которые мы уже многократно видели и знаем чуть ли не наизусть. Почему благие рассуждения людей, оказавшихся после Октябрьской революции лишними, продолжают волновать нас?

Популярность современного прочтения Чехова неслучайна. И связана она не только и даже не столько с Годом Чехова и не со скудостью нового театрального репертуара. Скорее — с потребностью русского человека, вовлечённого в пучину капиталистических страстей, понять смысл нового бытия. Мы смотрим не Чехова. Вместе с Антоном Павловичем мы пытаемся отыскать ответы на волнующие нас вопросы. Куда завела нас волна очередных великих потрясений? Те ли мы, что сто лет назад, или совсем другие? Не напрасны ли были жертвы и унижения «эпохи Ельцина»? Могут ли ужиться в русской душе чистоган и совесть, любовь к деньгам с любовью к ближнему?

Советская власть сконструировала новый тип «советского интеллигента». Упор был сделан на воспитание «правильно мыслящей» научно-технической интеллигенции. Основным материалом служила рабоче-крестьянская масса, выходцы из провинции. Она была совершенно лишена духа и настроений чеховских пьес. Господствовал дух приспособленчества. Чеховским чайкам подрезали крылья, а интеллектуальный рацион ограничили вначале марксизмом-ленинизмом, а затем кратким курсом истории ВКП(б) под редакцией тов. Сталина.

Наше нынешнее интеллектуальное, научное и инновационное отставание от Запада — это в значительной мере результат моделирования особого типа «советской интеллигенции». Она была заряжена на решение узких задач индустриального и военного строительства, а в гуманитарной сфере — на продвижение идей социализма, на создание империи нового типа.
Волна новых потрясений, прокатившихся по России в 90-е годы, завершила погром русской интеллигенции. На новом витке история повторилась не менее трагично, хотя и по-другому. Демократически настроенная часть советской интеллигенции, вскормившая перестройку, снова попала в ловушку грёз и иллюзий. Мечтала о демократии, о выходе из исторического тупика, об интеллектуальном и политическом единении с Западом, о взлёте культуры. Разочарование не заставило себя ждать. В течение нескольких лет командные высоты в бизнесе, в политике, в средствах информации захватила новая поросль прагматичных, циничных и по большей части беспринципных «новых людей». А ещё через несколько лет новые хозяева жизни предъявили свои требования и к культуре. Культура стала по преимуществу развлекающей, ублажающей, обслуживающей.

В ходе перераспределения социальных ролей интеллигенция потеряла не только статус, но и собственный голос. Интеллектуальная свобода подавлена не репрессиями, как при Сталине, а нищетой. Историческая роль русской интеллигенции, столь заметная до революции, фактически сведена к нулю. Место интеллигенции в обществе заняли даже не прагматичные «интеллектуалы» (как на Западе), а статусная бюрократия. А профессия бюрократии — заглядывать власти в глаза, угадывать её желания и соглашаться, соглашаться, соглашаться. Чеховская мечта уступила место чиновничьему самодовольству и насыщению. Неужели «дядя Ваня» окончательно умер? Хотелось бы думать, что нет. Ведь не умирают же пьесы Чехова. К тому же у нас появилась новая мечта: правнучек «дяди Вани» вот-вот родится в «Сколково»?

Подробнее: http://news.mail.ru/culture/4073069/