Величие и символизм Led Zeppelin IV. Как делался четвёртый альбом легенд рока?

Плодоносная осень 1971 года принесла истории не менее десятка классических рок-альбомов. Cреди них есть один, который даже на этом величественном фоне выглядит не просто гигантом, а краеугольным камнем всего развития тяжёлого рока.

Хэви-метал, фолк, рок-н-ролл, хард, психоделия и прогрессив-рок. Не только музыкальная многоплановость предала пластинке характер эпического полотна. В наибольшей степени здесь проявил себя продюсерский дар гитариста Джимми Пейджа. Кроме того, внезапно раскрылся авторский талант вокалиста Роберта Планта: его увлечения мифологией привнесли в тексты травматизм и свежесть.

Что за закорючки?

Никогда прежде будущий коммерческий альбом не выходил без заголовка на обложке или на обратной стороне пластинки (у битловского «Abbey Road» название было именно на обратной стороне). Прохладное отношение музыкальной прессы к предыдущему альбому Led Zeppelin разозлила Джимми Пейджа. Он решил лишить какой бы то ни было информации об будущем альбоме. Даже вместо названия на внутреннем развороте альбома были размещены 4 символа.

Первый придумал для себя Пейдж. Так называемая Zoso был известен еще в 1557 году как знак Сатурна.
Роберт Плант обозначил себя знаком «пацифида»
Барабанщик Джон Бонэм взял в руки книгу символов Рудольфа Коха и выбрал триаду «отец, мать и дитя».
Басист Джон Пол Джонс тоже воспользовался трудом Коха и выбрал «уверенность и умение»

Присутствовал на развороте альбом и пятый (миниатюрный) символ — три треугольника, соприкасающихся своими вершинами. Его удостоилась Сэнди Денни за исполнение второго вокала в композиции «The Battle of Evermore».

Странности оформления наполнили и без того мрачную атмосферу, возникшую вокруг группы.

Ни на что непохожие композиции

Каждая из 8 песен альбома была индивидуальна и радикально отличались от всего предыдущего творчества группы.

Чего стоит одна только «Black Dog» с двусмысленным заголовком и зигзагообразным риффом. Его автор Джон Пол Джонс стремился создать нечто такое, чтобы «никто и никогда не смог бы ничего под неё станцевать». Что касается заголовка, то по имении «Headley Grange», где размещалась мобильная студия группы The Rolling Stones, бродил чёрный лабрадор, у которого будто «глаза, пылающие красным огнём», и он вызывает ассоциацию со знаменитой Легендой о чёрной собаке-признаке.

Первые ноты мелодии «The Battle of Evermore» возникли спонтанно в имении. Пейдж принялся наигрывать на мандолине Джона Пола Джонса, а Плант подарил композиции не только свой мощный голос, но и немало отсылок к оккультизму и «Властелину Колец».

Солнечная фолк-баллада «Going To California» соседствовала с ироничной «Mountain Hop», пародией на хиппиозные идеалы. А завершал альбом возможно самый радикальные блюзовый кавер в истории «When The Levee Breaks» (по мотивам песни Мемфис Минни и Канзас-Джо Маккоя 1929 года). Ради громоподобных ударных Пейдж нашёл место в соответствующем основании каменной лестницы, ведущей в подвал особняка.

Но конечно, во всех отношениях центральной вещью альбома стала другая «лестница».

Куда же эта лестница ведёт?

Песня «Stairway to Heaven» возникла в конце 1970 года, когда Джимми Пейдж и Роберт Плант обосновались в английском особняке Брон-Эр-Айр, чтобы отдохнуть после изнурительного американского турне. Джимми демонстрировал наработки Роберту, а тот параллельно что-то писал. 80% текста были написаны практически сразу. Внезапно Плант поднялся и словно заворожённый запел.

После распада группы Плант не исполнял «Stairway to Heaven» на концертах, объясняя это тем, что писал текст под влиянием «марокканской зелени». Лишь однажды автор слов признался, что его пугает сама мысль о том, чтобы вернуться к тому моменту, когда неведомая сила положила в него непонятные завораживающие строки.

Заключение

Альбом поднялся на вершину британского хит-парада, и чуть позже стал одним из рук бестселлеры всех времен. Как и любое совершенное творение человеческого духа или одухотворённой природы, Led Zeppelin VI не предназначен для рационального анализа. Будучи идеальным объектом для духовного созерцания, он по сей день гипнотизирует меломана величественным изяществом форм и неземным светом не подвластных сознательному осмыслению изнутри мерцающих тайн.