Неужели это самая счастливая страна в мире?

Как колумбийцам удалось сохранить свое знаменитое умение радоваться жизни, несмотря на десятилетия гражданской войны, террор, похищения людей и экономические трудности?

Колумбийцы живут для праздника. Здесь всегда есть что и где попраздновать – только выбирайте: многодневный карнавал в Барранкилье, фестиваль цветов в Медельине, фестиваль осликов у прибрежного карибского региона… В этой южноамериканской стране праздников больше, чем дней в году.

Видимо, это стало одной из многих причин, по которым один из ежегодных международных опросов WIN/Gallup поставил Колумбию на ведущую позицию среди самых довольных жизнью стран мира.

Большинству европейцев эта южноамериканская страна известна как место, где постоянно кого-то похищают, где уровень насилия необыкновенно высок, где 50 лет не прекращалась кровопролитная гражданская война, где процветают наркобароны и откуда в мир поступает кокаин.

В Колумбии высок уровень удовлетворенности жизнью. Как это у них получается?

Но это более не страна Пабло Эскобара, заработавшего свои огромные и грязные деньги на наркобизнесе. Вот-вот может быть наконец подписан мирный договор между правительством и самой большой леворадикальной повстанческой группировкой ФАРК. И самое время разобраться, каким образом этой нации удалось сохранить жизнерадостность, пройдя через экономические тяготы и невероятные зверства.

Как получается, что, несмотря на темные страницы истории, колумбийская сальса продолжает звучать весело и заразительно?

Спросите 100 колумбийцев о счастье – и вы получите 100 разных ответов. “Деньги – это, конечно, хорошо, но это не самое главное”. “В нашей культуре ценится то, что ты имеешь”. “Мы любим людей и любим музыку”.

И вы видите доказательства такого подхода к жизни буквально каждый день. Он во всем – и в приветливости и гостеприимстве колумбийцев, что уже оценили иностранные туристы, число которых растет, и в доброжелательном отношении друг к другу, к соседям, к землякам, к соотечественникам.

Число иностранных туристов, посещающих Колумбию, растет

90% населения Колумбии – католики. Самая большая этническая группа иммигрантов – арабы с Ближнего Востока, между 1880 и 1930 гг. их сюда прибыло тысяч 40-50 (одна из самых больших в Южной Америке мечетей находится в городе Майкао на севере страны).

Несмотря на то, что арабские общины можно найти по всей Колумбии, межрелигиозная напряженность практически отсутствует. Международный терроризм не дотянулся до страны, и в криминальной статистике вы не найдете упоминаний о преступлениях против мусульман на почве нетерпимости.

Махер Нофал – владелец арабского ресторана в центре Боготы. Он представитель второго поколения палестинской семьи, живущей здесь. В ресторане работают как мусульманки в хиджабах, так и черные колумбийки в тюрбанах. Многие из них – мигранты из бедного региона Чоко, что на побережье Тихого океана.

Я спросил Нофала, не смущает ли его посетителей такой обслуживающий персонал. “Нет, – говорит он. – Колумбийцы в этом смысле совершенно невинны. Они очень любопытны, спрашивают наших работниц про то, что видят по телевизору – мол, правда ли, что все мусульмане террористы. Ну и те им объясняют, что нельзя судить по поступкам меньшинства о религии, суть которой приятие и любовь. И колумбийцев этот ответ устраивает”.

Ни одно государство Южной Америки не переживало таких длительных периодов насилия, террора и внутренних конфликтов, как Колумбия. Но удивительным образом это – составляющая часть счастливого восприятия жизни колумбийцами, считает Оскар Гиледе, биолог, компания которого организует для туристов походы по колумбийскому высокогорью.

В современной истории Колумбии немало темных страниц

90% населения страны – католики

Колумбийцы выработали иммунитет против тягот жизни

“Думаю, что колумбийцы в целом довольны жизнью, а представление о счастье весьма субъективно, – говорит он. – Ведь, казалось бы, от страны, которая последние 50 лет была погружена в пучину гражданской войны, скорее ожидаешь очень низкого уровня жизнерадостности”.

Гражданская война опалила и семью Гиледе. Его брат был военным охранником на площади Боливара в Боготе в 1985 году, когда вооруженные повстанцы из левопопулистского “Движения 19 апреля” (М-19) пошли на штурм Дворца правосудия и убили 12 членов Верховного суда.

“Но колумбийцы научились не обращать внимания на идущую войну, – замечает Гиледе. – Другими словами, если проблема не касается непосредственно тебя, ты должен чувствовать себя благодарным, довольным жизнью. Тебе повезло”.

Родриго Мартинес, историк из университета Антьокии, согласен с этим. По его словам, хотя колумбийцам еще предстоит побороться за мир и стабильность в стране, они продолжают это делать с непоколебимым самообладанием и решимостью.

“Колумбийцы всегда демонстрировали невероятную, просто геркулесову стойкость перед лицом войны, смерти, насилия и провалов дипломатии”, – сказал он мне.

Гиледе считает, что такая стойкость подпитывается общинным духом и человеческими взаимоотношениями.

“Мы живем, чтобы от всей души веселиться, чтобы отдыхать в праздники, чтобы болеть за любимую команду и так далее. И как только одно подобное событие заканчивается, мы начинаем думать о следующем”.

Среди тех вещей, о которых колумбийцы не устают думать, – танцы. Музыкальный пульс страны бьется в ритме сальсы, и почти каждый ее танцует, особенно в Кали.

Этот приятный и непритязательный город в плодородной долине Каука – настоящая мекка для танцоров сальсы. Чемпионаты мира по этому танцу проходят здесь ежегодно, и самые известные сальса-клубы страны находятся именно в Кали.

Музыкальный пульс страны бьется в ритме сальсы

“Танец освобождает тебя. Это способ выразить себя и свои чувства. Музыка здесь – в крови у людей, в их венах, в нашем сердце. Это всепоглощающая страсть, которую мы проносим через всю жизнь”, – говорит Нора Алехандра Товар, учитель танцев и хозяйка школы сальсы в Кали.

Колумбийская версия сальсы характеризуется более быстрым ритмом и синкопами, отвечающими темпераменту местных жителей.

Этот танец доступен всем, в нем все равны, и, судя по всему, он делает счастливой всю страну. Но чем это отличается от опыта других стран – например, от бразильцев с их самбой?

“Мне кажется, есть несколько отличий, – рассказывает Товар. – Наш танец гораздо более контактный, располагающий к общению. Сальсу надо танцевать либо как пара, либо в группе. Связь между танцующими более непосредственная. Именно по этим причинам сальса набирает популярность по всему миру”.

Я спросил ее, насколько важен этот танец, когда живешь среди насилия, конфликтов и в условиях экономических тягот.

“Сальса возвращает тебе человеческое достоинство. Своими острыми ритмами, своим сумасшествием любви она заставляет забыть о неравенстве и неудовлетворенности жизнью. Она стирает социальные различия, потому что требует от людей смотреть друг другу в глаза, чувствовать движения друг друга, прикасаться друг к другу, объединяться в движении, помогает им узнавать друг друга и видеть друг в друге лучшее. Это – культурное достояние мира и гармонии”, – ответила она.

Конечно, атмосфера радости и мира царит в сальса-клубах. Но распространяется ли она на остальную жизнь, где всё совсем не так радостно?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, я сел в автобус и поехал по узким улочкам в Виллью Эрмосу, коммуну номер 8, одну из 16 коммун Медельина, города, который в конце 1980-х – начале 90-х имел репутацию самого опасного в мире.

Сегодня здесь многое изменилось. Наркодельцы начали уходить из города, построена эффективная система метрополитена. И даже коммуна номер 8 на подъеме.

“Нам оказана Господом большая честь жить на этой земле”, – сказала мне Каролина Рамирес, мой гид, показывая на окружающие Медельин горы.

Ее семья живет в коммуне номер 8 уже 60 лет. “Сейчас здесь парки и велосипедные дорожки, – она показывает на спортивный комплекс UVA La Libertad. – Сейчас сотни мальчишек играют здесь в футбол”.

В конце 1980-х – начале 90-х Медельин имел репутацию самого опасного города в мире

Дети новой Колумбии – какой будет их страна, когда они вырастут?

“Нам оказана Господом большая честь жить на этой земле”, – считает Каролина Рамирес

Преступность еще не ушла из города, и невидимые стены, разделяющие районы, по-прежнему сохраняются. Вас могут принять за кого-то другого и просто убить. Но обычная жизнь вернулась на улицы Медельина. Родители ведут детей в школу, мужчины играют в бильярд, домохозяйки сплетничают с соседками.

Шрамы от долгих лет насилия начинают заживать. Но если физические шрамы можно спрятать под одеждой, то эмоциональные проявляются в нервных улыбках и быстрых переменах настроения.

“Мое поколение – это поколение выживших, – рассказывает Рамирес. – Нам приходилось жить среди последствий войны – наркотиков и проституции. Сейчас для молодежи больше возможностей – учиться, работать, строить собственную жизнь”.

“Я рада за них”, – добавляет она.

Рамирес в чем-то символизирует свою нацию. Колумбия – страна, истекавшая кровью, но, несмотря на это, ее народ никогда не утрачивал стойкости и позитивного взгляда на жизнь.

Такая жизнерадостность основана на непоколебимом духе, на приверженности теплу товарищеских отношений, милосердию.

Для чужестранца это может показаться наивным, но неизменное жизнелюбие колумбийцев – это их самое эффективное оружие в войне против отчаяния и безысходности.

Оно провело их сквозь годы гражданской войны, сквозь ад терактов и похищений людей и привело на порог победы, когда мечты о мирной жизни в мирной стране наконец могут стать реальностью.