Крупнейшие аферисты России XIX века

“Расстреливавшие его красноармейцы рассказывали, что перед смертью он не просил пощады, а только приговаривал: «Ах, какая была жизнь, какая жизнь!»”

Иван Гаврилович Рыков

Родился в 1833 году в городе Скопин Рязанской губернии в семье небогатого мещанина. Дослужился до должности бургомистра. В 1863 году был назначен на должность директора Скопинского Городского Общественного Банка, на базе которого создал первую в России крупную финансовую пирамиду.

Для того, чтобы избавиться от контроля со стороны градоначальника, принял участие в очередных выборах, победил в них, но отказался от должности в пользу своего человека — купца Николая Афанасьева. Реклама рыковского банка с обещанием баснословных процентов по вкладам печаталась по всей России, при этом в банке не принимали вкладов от жителей родной Рязанской губернии.

Вел в банке три бухгалтерии: официальную, внутреннюю и личную. Учредил полуфиктивное «Акционерное Общество Скопинских угольных копий Московского бассейна», ценными бумагами которого торговал на бирже сам с собой, искусственно повышая курс и создавая видимость интереса к предприятию, после чего отдавал «раздутые» акции в залоги под кредиты.

Скопинский Городской Общественный Банк, XIX век.

Рыковский пузырь лопнул в 1884 году. Совокупный долг перед кредиторами составил 12 миллионов рублей, что в три раза превышало стоимость всей недвижимости Скопина. По приговору суда был сослан в Восточную Сибирь на вольное поселение. В большом селе, куда он прибыл, оказалось множество бывших вкладчиков Скопинского банка, и Рыкову был объявлен бойкот: не сдавали удобного помещения, на улицах свистели и улюлюкали. Многочисленные прошения о переводе в другое место оставались без внимания.

Скончался 21 августа 1897 года в переселенческом отделении красноярской городской лечебницы от апоплексического удара.

Александр Гаврилович Политковский

Родился в 1803 году в небогатой дворянской московской семье. В 1829 году поступил на службу в Главный штаб военных поселений, где к 1851 году дослужился до чина тайного советника (читай — генерала), получил несколько орденов и памятный нагрудный знак за 30-летнюю безупречную службу. Однако, неожиданная ревизия выявила недостачу 10 000 рублей. Аудиторы потребовали проведения расширенной проверки. Она состоялась через год, однако Александр Гаврилович скончался в ту же ночь как узнал о её начале. По результатам проверки выяснилось, что за время своей службы Тайному советнику Политковскому удалось присвоить и растратить 1 120 000 рублей серебром (за такие деньги можно было купить больше 2200 крепостных душ). Это был абсолютный рекорд растраты.

Лазарь Соломонович Поляков

Родился в 1842 году в семье мелкого оршанского винного откупщика. В 1864 году, переехав в Санкт-Петербург, подключился к бизнесу старшего брата Самуила, уже успевшего сколотить солидный капитал на железнодорожном строительстве.

Портрет Лазаря Полякова кисти Константина Маковского

Спустя шесть лет Лазарь Поляков открыл в Москве первую свою банковскую контору, год спустя превратившуюся в первый в России ипотечный Московский Земельный Банк. Ещё через год он открыл ещё два банка — в Рязани и Орле. За следующие несколько лет Поляков-младший организовал ещё более десятка банков во всех концах империи.

Через созданные им же Московское Лесопромышленное и Московское Домовладельческое общества он выкупал заложенные в банках имения и особняки за минимальную цену, практически за бесценок. К концу XIX века его компании владели 250 000 гектар земли и недвижимостью общей площадью 75 000 000 квадратных метров. Деньги для очередных покупок купец первой гильдии брал в своих же банках, закладывая в них свою недвижимость на самых выгодных условиях.

Это здание в русском стиле на набережной Орлика для своего Орловского коммерческого банка знаменитый финансист-авантюрист Лазарь Поляков

В 1889 году Лазарь купил концессию на монопольное производство спичек в Персии, где такового производства, по причине отсутствия леса, быть просто не могло. На взятые у своих банков кредиты он построил в Тегеране спичечную фабрику, используя в качестве подрядчика собственную строительную фирму. Построенный завод продал созданному им же «Товариществу промышленности и торговли в Персии и Средней Азии», распределив таким образом большую часть долга по кредитам между многочисленными акционерами.

Многочисленные финансовые аферы привели к тому, что во время банковского кризиса 1900 года многочисленные поляковские банки оказались на грани банкротства. Проведённая ревизия обнаружила, что их пассивы (долги, 53 млн. рублей) в полтора раза превышали активы (37 млн.). Но поскольку вес этих банков в экономике страны был чрезвычайно велик правительство предприняло операцию по их спасению. Правда сам Лазарь Поляков от руководства был отстранен.

Все его банки были слиты в один «Соединённый банк», который в 1909 году был передан Госбанку со всеми долгами. Несмотря на это, остаток своей жизни Лазарь Соломонович прожил на свободе, в покое и благополучии. После смерти наследникам досталось имущества на 4,5 млн. рублей и долгов Госбанку на 9 млн. Они предпочли от такого сомнительного наследства отказаться, заплатив государству отступные в размере 1 млн.

Братья Шепсель и Лейба Гохманы

В конце XIX века держали в Одессе антикварную лавку. Торговали тем, что находили на раскопках крупной греческой колонии Оливии: мраморными осколками с греческими словами, кусочками керамики и прочим ходовым товаром. Но спрос рос, предложение за ним катастрофически не успевало, и братья начали потихоньку разбавлять настоящий товар фальшивками.

Первой крупной удачей (аферой) братьев была продажа господину Фришену, коллекционеру из Николаева якобы античных золотых украшений. А в 1896 году им удалось продать в Лувр уникальную тиару скифского царя Сайтафарна. За нее братья и помогавшие им венские антиквары Фогель и Шиманский выручили, ни много, ни мало, 286 тысяч франков.

Тиара Сайтаферна

Семь лет весь мир съезжался в Париж посмотреть на чудо, а на восьмом году одесский ювелир Израиль Рухомовский неожиданно объявил, что тиару сделал именно он. По заказу братьев, заплативших ему за работу 1800 рублей.

Грохманам и их помощникам удалось избегнуть наказания, а творение ювелира Рухомовского и сейчас можно увидеть. Только не в Лувре, а в парижском Музее декоративного искусства.

Иван Федорович Манасевич-Мануйлов (Абрам Мовшон)

Начинал с карьеры осведомителя питерской царской охранки, от которой за работу получал по 5 рублей в месяц. Подрабатывал написанием статей для журнала «Гражданин».

К началу XX века стал собкором журнала в Париже, не прерывая при этом связей с охранным отделения. «Завербовал» в Париже и Риме десятки людей, большая часть из которых даже не подозревала, что они теперь «агенты» и на их прокорм Манасевич получает из России солидные деньги.

Выбил из правительства деньги на издание рекламной газеты о России, выпустил два хиленьких номера и объявил, что на этом деньги кончились.

Во время русско-японской войны якобы завербовал сверхценного агента: лакея японского посла, которому удалось переснять секретный дипломатический шифр и записать переговоры посла с русскими революционерами. За это герою вручили орден Святого Владимира и доверили руководить отделом контрразведки. Правда вскоре выяснилось, что секретный шифр Ваня переснял из китайского словаря, а разговор с революционерами просто из головы выдумал.

Из разведки Манасевича «ушли», но бедствовал он не долго. Проработав некоторое время корреспондентом большой столичной газеты Иван сумел в 1914 году устроиться личным секретарём к самому старцу Григорию Распутину. Через него он смог сделать премьером страны своего старого знакомого Бориса Штюрмера и стал уже его личным секретарём и помощником. Занять в правительстве какой-либо важный пост, не поклонившись при этом Ваньке было невозможно.

Борис Штюрмер в мундире Премьер-министра, 1916 год

В 1916 году его арестовали за вымогательство взятки в 25 000 рублей, однако вскоре освободили, так как он грозился на процессе сдать с потрохами всех своих высоких покровителей.

После революции сделал себе мандат чекиста с которым смело занимался «экспроприацией экспроприаторов». Был расстрелян при попутке сбежать в Финляндию с саквояжем, полным бриллиантами. Расстреливавшие его красноармейцы рассказывали, что перед смертью Манасевич не просил пощады, а только приговаривал: «Ах, какая была жизнь, какая жизнь!»

Николай Александрович Маклаков

Сын генерала, окончил с отличием Военно-юридическую академию, но карьера артиста его привлекала больше, чем военного. Поработав немного на сцене он приступил к лицедейству в реальной жизни.

Сначала Николай промышлял тем, что открывал в разных городах конторы, нанимал служащих, собирал с них залоги в счёт будущих прибылей, брал кредиты, набирал авансы под заказы и скрывался.

В 1906 году на гастроли в Петербург приехала известная итальянская певица Лина Кавальери. Безупречно говоривший на итальянском Маклаков встретился с ней, представившись братом премьер-министра Италии Сиднея Соннино. Очаровав Кавальери культурой и обходительностью он попросил у примадонны автограф, для чего протянул ей листок дорогой бумаги со словами, что такой ценный подарок он повесит в рамочке на стену. А спустя пару дней Лина получила записку от одного влиятельного чиновника, в которой он сообщал певице, что с большой радостью передал ей через господина Соннино 10 000 рублей. Выяснилось, что Маклаков написал от лица певицы просьбу о деньгах — прямо над её подписью. Лина была настолько потрясена, что с тех пор никогда больше не раздавала автографов.

Николай Маклаков на суде. Иллюстрация из газеты «Петербургский листок» от 11 апреля 1912 года

Когда в России работать стало сложно, Маклаков перебрался в Париж. Здесь он выдавал себя за однофамильца, известного депутата Государственной Думы Василия Маклакова.

Однако вскоре играть депутата ему надоело и он превратился в важного чиновника из министерства иностранных дел. В каковом качестве, вместе с другим известным аферистом, корнетом Савиным, очень долго и весьма успешно шантажировал и «доил» французского экс-министра Клемансо. После ареста в Швейцарии Николая отправили в Россию, где ему предъявили обвинение в 217 случаях мошенничества.

После революции сбежал в Италию. До конца жизни он говорил, что не чувствует себя преступником, а своими махинациями гордился настолько, что даже описал их в воспоминаниях, которые принесли ему хорошие гонорары.