Князь Александр Горчаков: дипломат, который отомстил Европе за позор Пражского …

Князь Александр Горчаков: дипломат, который отомстил Европе за позор Пражского договора

Свою заветную мечту – уничтожить параграфы унизительного для России Парижского договора – Горчакову удалось осуществить в 1870 году. Русская дипломатия дерзко воспользовалась начавшейся франко-прусской войной, которая внесла сумбур в европейские дела.

Циркуляр министра иностранных дел Горчакова поставил Европу перед фактом: Россия больше не намерена соблюдать ту статью Парижского трактата, которая ограничивает ее действия на Черном море. Документ наделал много шума. В Лондоне от злости просто кипели, однако сделать ничего не могли. Перед Европой была уже другая, окрепшая Россия, изменившаяся в результате реформ.

Условия Парижского договора 1856 года были для русских тяжкими. России запрещалось иметь на Чёрном море военный флот и военно-морские базы, укреплять Аландские острова на Балтике. Россия уступила Турции часть завоёванной ранее территории. В Азии русским пришлось вернуть город Карс, а также отдать победителям устье Дуная и Южную Бессарабию. Петербургу пришлось также признать коллективный протекторат великих держав над Молдавией, Валахией и Сербией, оставшимися под суверенитетом турецкого султана. Вместе с тем союзники возвратили русским свои завоевания в Крыму, Севастополь снова стал русским.

Преодолевать последствия поражения в Крымской войне пришлось уже новому императору Александру II и новому канцлеру Александру Горчакову.
Князь Горчаков принадлежал к роду Рюриковичей. К тому же учился в знаменитом Царскосельском лицее (закончил с золотой медалью), откуда вышло немало вольнодумцев. Так что не удивляют ни его твёрдый характер, ни свободомыслие. Удивляет другое — как Горчаков, при его-то характере и образе мыслей, сумел забраться по служебной лестнице так высоко.

Современник дипломата князь Иван Долгоруков писал о Горчакове: «Надобно отдать справедливость, что он, отменно вежливый и любезный со всеми без различия, никогда не льстил временщикам, всегда, и в вёдро, и в бурю, держал себя самым приличным образом, совершенно как европейский вельможа, и вообще снабжён от природы хребтом весьма не гибким, вещь редкая в Санкт-Петербурге».

Карьера потомка Рюриковичей шла крайне неровно, поскольку на неё постоянно влияли две противоборствующие силы: с одной стороны, блестящие способности князя, а с другой — его нежелание гнуть спину перед начальством. Занимая уже высокий пост советника в Лондоне, Горчаков, выведенный из терпения бездеятельностью и ограниченностью посла России Ливена, имел неосторожность признаться одному из знакомых, насколько это невыносимо — «быть живым, привязанным к трупу». «Труп», узнав о подобной оценке, тут же ожил и, проявив немалую активность, добился отправки Горчакова в Рим с понижением в должности.

Умудрился Горчаков рассориться и с шефом жандармов графом Бенкендорфом, поэтому в полицейском досье в течение многих лет содержалась такая замечательная характеристика на потомка Рюриковичей: «Князь Александр Горчаков не без способностей, но не любит России». На самом деле Горчаков не любил своего предшественника Нессельроде, Бенкендорфа, а из европейских стран лишь «вечную изменницу» Австрию.

Выбор нового канцлера, сделанный Александром II, огорчил за рубежом многих, поскольку в европейских столицах сразу же поняли, с кем им теперь предстоит иметь дело. Куда проще было играть против России, когда её интересы защищал недалёкий и влюблённый во всё австрийское Нессельроде. Европейская дипломатия знала, например, о блестящей деятельности Горчакова в Вене, благодаря которой России удалось предотвратить прямое участие австрийских сил в Крымской войне.

Свои задачи на новом посту Горчаков образно сформулировал в беседе с Павлом Киселёвым, назначенным послом во Францию. Он заявил, что «ищет человека, который помог бы ему уничтожить параграфы Парижского трактата, касающегося Черноморского флота и границы Бессарабии, что он его ищет и найдёт».

Свою заветную мечту — «уничтожить параграфы Парижского трактата» — Александру Горчакову удалось осуществить в 1870 году. Для этого русская дипломатия воспользовалась начавшейся франко-прусской войной, которая, естественно, внесла в европейские дела немалый сумбур. 19 августа был обнародован циркуляр, направленный всем русским посольствам, где Петербург, поставив Европу перед фактом, объявил: отныне Россия не намерена больше соблюдать ту статью Парижского трактата (самую неприятную для русских), что ограничивает её действия на Чёрном море.

Уверен, мысленно этот циркуляр Горчаков написал очень давно, чуть ли не сразу же после назначения его министром иностранных дел, поскольку аргументация документа полностью базируется на высказанных когда-то князем словах по поводу мелких нарушений Парижского договора другими державами: «Я очень доволен, что этому трактату наносят удары перочинным ножом». И добавлял: я когда-нибудь рубану по нему саблей.
Просто теперь ту же самую мысль русские облачили в соответствующую дипломатическую форму. Если же перевести с дипломатического языка на «человеческий», получим всего два слова: «Сами нарушали!»

Шума циркуляр наделал в Европе немало. В Лондоне от негодования просто кипели, однако и сделать ничего не могли. Перед ними была уже другая, окрепшая Россия, изменившаяся в результате реформ, в том числе и в военной сфере.
Иным стал расклад и на политической арене. Поэтому и век Парижского договора оказался недолгим.