Борис Черток – легенда советской космонавтики. Вся его научно-инженерная деятельность была связана с разработкой и созданием систем для управления ракетами и космическими аппаратами. Он родился в начале прошлого века и не дожил до своего столетнего юбилея меньше трех месяцев. Он был среди тех, кто обеспечил триумф советской космонавтики и огорчался, что Россия как ведущая космическая держава начинает сдавать свои позиции… До последних лет жизни он читал лекции, давал консультации об управлении космическими кораблями, делал космические прогнозы на грядущее столетие… Такие люди, как Борис Черток – гордость и золотой фонд государства.

Борис Евсеевич Черток родился 1 марта 1912 года в городе Лодзь (на территории сегодняшней Польши), в семье служащих. Отец был счетоводом, мать – фельдшером-акушеркой.

Вскоре семья переехала в Москву. В 1929 году он окончил школу-девятилетку и поступил на работу электромонтером на Краснопресненский силикатный завод. Еще в школе он увлекся радио и электротехникой. В конце 1930 года перешел на завод № 22 (впоследствии завод имени Горбунова), который в то время был крупнейшим в стране авиационным предприятием. Здесь он прошел путь от электромонтера по промышленному оборудованию до начальника конструкторской бригады по самолетному оборудованию и вооружению.

В эти годы Черток стал автором ряда изобретений. В 1934-1935 годах он разработал автоматический электронный бомбосбрасыватель, который прошел испытания в НИИ ВВС. В 1935 году как изобретатель Борис Евсеевич был выдвинут на инженерную должность в ОКБ, созданном под руководством главного конструктора В.Ф. Болховитинова. В 1936-1937 годах был назначен ведущим инженером по электрооборудованию самолетов полярных экспедиций. Участвовал в подготовке самолетов экспедиции группы Водопьянова на Северный полюс и самолета Леваневского для трансполярного перелета Москва-США. Одновременно с работой в 1934-1940 годах он учился в Московском энергетическом институте, который окончил с отличием.

С 1940 по 1945 год Черток работал в ОКБ главного конструктора В.Ф. Болховитинова на заводе № 84, затем на заводе № 293 и в НИИ-1 НКАП. Во время Великой Отечественной войны он разрабатывает автоматику управления вооружением самолетов, систему управления и зажигания жидкостных ракетных двигателей.

В апреле 1945 года в составе специальной комиссии Борис Евсеевич был командирован в Германию. 2 мая 1945 года в звании майора расписался на Рейхстаге, что считал счастливейшим моментом в своей жизни.

В Германии до января 1947 года он руководил работой группы советских специалистов по изучению ракетной техники. Сначала совместно с А.М. Исаевым организовал в советской оккупационной зоне (в Тюрингии) советско-германский ракетный институт «Рабе», который занимался изучением и развитием техники управления баллистическими ракетами дальнего действия. На базе института в 1946 году был создан новый институт – «Нордхаузен», где главным инженером был назначен Сергей Павлович Королев, с которым Борис Евсеевич с этого времени работал в тесном сотрудничестве.

Вся научно-инженерная деятельность Чертока с 1946 года была связана с разработкой и созданием систем для управления ракетами и космическими аппаратами. Им создана школа, которая до настоящего времени определяет научные направления и уровень отечественной техники пилотируемых космических полетов.

В 1958 году Борису Евсеевичу была присуждена ученая степень доктора технических наук. В 1963 году он был назначен заместителем начальника предприятия по научной работе и начальником филиала №1, на котором разрабатывались космические аппараты и системы управления. С 1966 года – заместитель главного конструктора – руководитель комплекса Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения Министерства общего машиностроения (ЦКБЭМ).

В 1974 году Черток становится заместителем генерального конструктора Научно-производственного объединения «Энергия» по системам управления. В этой должности он проработал до 1992 года и с 1993 года до конца своих дней был главным научным консультантом генерального конструктора РКК «Энергия» имени С.П. Королева.

Среди многих наград, которыми отмечена самоотверженная и поистине новаторская работа Чертока, были: орден Ленина – за участие в создании и испытаниях ракеты Р-5 (первой советской ракеты с ядерным зарядом), Ленинская премия – за участие в создании первых искусственных спутников Земли, звание Героя Социалистического труда – за осуществление первого пилотируемого космического полёта, Государственная премия СССР – за участие в осуществлении проекта «Союз-Аполлон», Международная премия Андрея Первозванного «За веру и верность».

Секретный сотрудник засекреченной отрасли он вышел из тени, когда ему было уже за 80 лет. Он написал книгу «Ракеты и люди» – четырехтомную энциклопедию о всех тайнах советской космонавтики – о том, как и кем она создавалась. НАСА переиздало четырехтомник на английском, и теперь «Ракеты и люди» – настольная книга специалистов Американского космического агентства.

Он был не только человеком дела, но и высокообразованной личностью с высоким уровнем культуры. В свободное время перечитывал русскую и зарубежную классику – Толстого, Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Ильфа и Петрова, Хемингуэя; любил хорошую научную фантастику, книги о происхождении и строении Вселенной, мемуары и жизнеописания выдающихся ученых прошлого и настоящего.

В довоенной молодости Борис Евсеевич увлекался спортом – академической греблей, горным туризмом. После войны любимым видом отдыха стал водный туризм и лыжные походы. В последние годы жизни отдавал предпочтение работе на дачном участке, путешествиям на теплоходах.

Уже будучи человеком весьма преклонных лет, он ездил на работу за рулем. Ясности ума, мудрости, широте видения этого человека можно было только позавидовать. В свои 99 лет он мог дать фору многим молодым.

Умер патриарх советской космонавтики Борис Евсеевич Черток 14 декабря 2011 года, не дожив до столетнего юбилея всего два с половиной месяца. И дожил бы (и работал бы!), если бы не смерть его сына. Вот как пишет об этом его внук Борис Валентинович Черток:

«Я не могу до сих пор поверить, что не стало моего любимого деда. Всем бы таких! Видите как бывает, никто и ничто не предвещало, но 5 декабря умер его старший сын Валентин, мой папа. Накануне дед сходил на выборы, где простудился. А на следующий день вечером узнал новость… И сгорел буквально за несколько дней. Когда в понедельник 12 декабря его забирала скорая в ЦКБ РАН, он сел, как всегда, со всеми силами собравшись, встретил врачей бодро, и запел «Степь да степь кругом…». Он все понимал…».

Михаил Романович Шура-Бура